Книжная аптека - Екатерина Пятницкая Страница 11

Вот он. Здесь мои первые попытки что-то сочинять и записывать свои мысли. Страницы пожелтели от времени. Я прижала этот артефакт из прошлого, где еще была собой, пока меня не сдвинули на удобное для других место, как мебель.

Вспомнила свои чувства, когда записывала эти неровные строчки. Взглянула на самую первую строку, записанную в блокнот. Большая часть страниц осталась пустой. Надо их заполнить.

Я автор без книги, но это не навсегда.

Теперь становилось и правда морозно, погода выдалась не очень. Взглянув перед выходом на коробку я увидела еще что-то знакомое. Плюшевого мишку, которого мне подарил один мальчик еще в садике. Мы ходили за ручку, пока его семья не переехала.

Мишку я тоже вызволила из груды старых тряпок и ненужного никому сервиза, каких-то старых каталогов и журналов. Выскочила с балкона, закрыла его и прошла к себе.

Через дверь я слышала только бормотание мамы: "Переходный возраст затягивается. Вот была сегодня у соседки, такая вежливая со мной, а наша только дверью хлопает!"

Нет у меня никакого переходного возраста, мне уже двадцать лет. Хотя, нечто переходное в моем состоянии было. Я ощущала переход на другой уровень развития, где мне не могут указывать, где я занимаюсь чем хочу.

Надо в ближайшее время начать жить отдельно, это решило бы многие проблемы.

Я свернулась клубочком в кровати, обнимая блокнот. Надо уехать хотя бы для того, чтобы его могла трогать только я, это мое. У каждого должно быть что-то только его.

На работу я шла с новым ощущением себя, которое еще не могла до конца выразить словами. Помахала Лиме рукой, поблагодарила за книгу и вообще за все.

На Кристине не было лица, когда я увидела ее в книжном архиве. Оно и понятно, девушка так хотела выступить, столько готовилась, а я, получается, перешла ей дорогу, хоть и не по своей воле.

Полдня мы работали почти молча, я слышала от нее только: "Дай", "Возьми", "Этот" и "Вот".

Чтобы как-то разрядить обстановку и позволить ей почувствовать свою значимость, я решила задать вопрос, который несколько дней не давал мне покоя.

– Слушай, Крис, а ты знаешь, кто такие вредители?

Она посмотрела на меня так, как будто это знают все кроме меня, и ушла в другой конец хранилища.

Ну класс, она стала еще недовольнее, чем раньше. А еще я никогда не узнаю, кто такие эти вредители.

Любимая книга Варлея Непобоюк

За неделю до Нового года я собрала вещи и съехала от родителей в кампус. Квартирка была крошечная, зато тут я могла быть одна. Академия предоставляла своим студентам возможность снимать небольшие квартиры-студии, они построили корпус с такими квартирами неподалеку от учебного. В общежитие сейчас попасть было нереально, да тут и поуютнее будет.

Я никогда еще не жила одна, и первый день просто смотрела по сторонам, раскладывала вещи и не могла поверить, что это правда произошло. Я просто собрала чемодан, махнула родителям рукой и уехала.

Гордость за себя меня переполняла. На заработанные в аптеке деньги я оплачу первый месяц здесь, еще отложу наперед, а там накапает новая зарплата, я надеялась, что мне хватит. Плата за проживание тут все равно была символическая, по студенческой программе заселения. Ну в крайнем случае найду подработку в кафе на углу, только бы жить одной.

Часа два я мылась в ванной, даже купила себе пенящиеся бомбочки с ароматом клубники. Дома мне не позволяли ничего лишнего, мама сказала бы что-то вроде: "Вот еще деньги на это тратить!" Хотя на себя она их особо не жалела, покупала хорошую косметику и много чего еще. Когда же я просила что-то себе, мать повторяла мне, что нужно радоваться, ведь меня кормят и одевают. Видимо, пену или соль для ванны она не покупала, потому что ни к еде, ни к одежде это не относится.

А мне всегда нравились такие штуки. И теперь я пошла и купила себе одну бомбочку по цене целого куска хорошего мыла и наслаждалась водными процедурами. Пришла пора формировать собственные привычки, в том числе позволять себе желаемое. Правда в голове все еще звучал материнский голос: "Хватит воду лить! Ты куда это там намываешься? Мыться нужно для чистоты и здоровья, зачем так долго?"

Еще я как-то увидела в магазине красивое кружевное белье, когда мне было лет четырнадцать, так на это мать вообще заявила, что такие трусы нужны, чтобы "ходить по мужикам" и еще допытывалась потом: "Ты что, по мужикам ходишь?" До сих пор подкатывала тошнота от воспоминаний о тех расспросах, тем более я тогда вообще ни о чем таком не думала, была совсем ребенком.

Поспать сколько хочу я тоже не могла, стоило матери заметить, что я начинаю просыпаться, буквально вытаскивала меня из постели со словами: "Хватит лежать". Она не могла спокойно сидеть дольше получаса, ей не давало покоя, что я еще не поднялась, а продолжаю нежиться в кровати, в то время как она уже бодрствует. Мне же всегда требовалось больше времени на сон, а еще было сложно резко подниматься, не полежав просто с закрытыми глазами, поэтому часто я начинала свой день не до конца отдохнувшей.

И вот теперь, проспав около десяти часов подряд и лежа в ароматной ванне, я впервые задалась вопросом по поводу ее слов, что я должна быть благодарна за какие-то общепринятые вещи и радоваться им. Разве не подавляющее большинство живых существ заботится о потомстве? Это совсем не про радость, а про минимальные потребности для выживания. Даже у сирот есть крыша над головой, еда и одежда, потом какая-то социальная поддержка, льготы при поступлении в институт и помощь с жильем.

А еще, неожиданно для себя подумала я, ни один детский дом не требует своих выпускников приходить после восемнадцати лет и отрабатывать вложенные в них усилия. Мне же мать до сих пор придумывала какие-то поручения по вопросам, с которыми могла бы справиться и сама. Один раз я весь день бегала искала для нее какие-то хваленые биодобавки, принесла их, решив, что ей не здоровится, а она маску для лица делала и прекрасно себя чувствовала. Хотя у меня по учебе и своих забот хватало.

Наверное, семья дает что-то хорошее и обогащает человека, только когда тебя по-настоящему любят, ценят и принимают. Когда действительно воспитывают, то есть помогают находить и развивать таланты, а слабые стороны учат