Токио. Станция Уэно - Ю. Мири Страница 11

жители деревни, последователи Истинной школы Чистой земли[51].

Глядя на прикрывавшую лицо Коити белую ткань, на пламя и дым, поднимавшийся от свечей, я заметил, что маленькие хризантемы на алтаре кто-то поменял на цветки бадьяна. Меня вдруг пробрала дрожь, так что, казалось, даже кровь застыла в жилах.

– Так я слышал. Однажды Будда находился в Шравасти, в роще Джета, в саду Анатхапиндады. Вместе с ним там находилась великая сангха[52] бхикшу[53], числом тысяча двести пятьдесят человек. Все они были великими архатами[54] и знали все обо всем. Старшим среди них был Шарипутра. Также там были такие великие ученики, как Махамаудгальяяна, Махакашьяпа…[55]

Я закрыл глаза, выровнял дыхание и попытался сосредоточиться на «Рассказанной Буддой сутре Амиды», но дрожь все не унималась, а к горлу будто подступил комок крови. Я боялся, что меня сейчас вывернет наизнанку.

Наму амида буцу, наму амида буцу, наму амида буцу… Голос молившейся матери гудел справа от меня. Я пошевелил губами, пытаясь присоединиться к песнопению. Дыхание мое сбилось, будто я только что пробежал кросс, и несколько минут я не мог выдавить из себя ни звука, только чувствовал, как холодеют мои ладони, сложенные в молитвенном жесте.

Лишенные великого обета Будды,Когда бы мы могли покинуть                               этот бренный мир?Размышляя о благих делах Будды,Непрестанно обращаемся                               к нему с молитвой.Отбросим все тяготы бренного мира,                               коим нет конца,В ожидании блаженства Чистой земли —Да поможет нам наш покровитель.И пусть славится его имя во веки веков!

Отец с матерью всегда читали молитву утром и вечером, как бы плохо они себя при этом ни чувствовали.

Рассказывать о злоключениях наших предков входило в обязанности отца. Мама молча слушала, занимаясь параллельно вязанием или штопая одежду, и, судя по выражению лица, его истории ей нравились.

– Вообще-то мы не всегда жили здесь, в Соме. Во второй половине периода Эдо, в третьем году Бунка[56], то есть почти двести лет назад, наши предки попали в такую передрягу, что им пришлось бежать из провинции Эттю сюда.

Эттю – это теперь префектура Тояма[57], и там, в квартале Фуцукамати поселения Нодзири уезда Тонами, находился храм Фуган-дзи, а настоятелем его служил Дзёкэй. Его второй сын, Корин, основал храм Дзёфуку-дзи в Харамати, третий сын, Ринно, – храм Сёсай-дзи в Соме, четвертый сын, Хосэн, – храм Сёфуку-дзи в Футабе. Потом их стали называть «Три изначальных храма».

Примерно в то же время из Эттю в Сому прибыл еще один монах, который основал в Касиме храм Сёэн-дзи. Он был вторым сыном Энтая, настоятеля храма Сайон-дзи в деревне Асо уезда Тонами, звали его Какунэн.

С мотыгой и плугом он сам выходил на работу в полях, копал соляные пруды, выращивал рис на продажу, и каждый год, возвращаясь в Эттю, привозил оттуда по десять семей переселенцев, да еще и выступал для них поручителем, поэтому его прозвали «монахом-путешественником».

Что до наших предков, то семь поколений назад они проживали все в той же деревеньке Асо уезда Тонами – ныне префектура Тояма, где и святой Какунэн.

В те времена не было ни поездов, ни автобусов, поэтому они отправились из Эттю до Айдзу на своих двоих, минуя на своем пути Нихонмацу и Кавамату, пересекли перевал Ягисава и наконец оказались в Соме. Путешествие заняло, по их рассказам, шестьдесят дней.

Они не привезли с собой практически никаких вещей – только то, что было на них надето, зато захватили молодую веточку хурмы, воткнутую для сохранности в свежую головку редьки, рассчитывая посадить ее на новом месте. Чтобы хурма начала плодоносить, требуется немало времени – не зря же говорят, что, мол, персик и каштан – три года жди, а хурму – все восемь, и все-таки наши предки полагались именно на нее – она должна была спасти их от голода в неурожайный год.

И потому в любом саду последователей Истинной школы Чистой земли растет дерево хурмы, посаженное их далекими предками, а зовем мы ее обычно «хурмой Рэннё»[58] или «хурмой Тоямы». У нас здесь предпочитают второй вариант.

Последователи Истинной школы Чистой земли основали множество поселений в округе. В Касиме это Акаги, Юноки, Кабанива, Оямада, Ёкотэ, Минамимигита, Китамигита, Тэраути, Китаэби, в Соме – Накамурамати, Оономура, Иитатэмура, в Харамати – Исигамимура, Оотамура, Такахирамура, Камисибуса, Оомика, Сидокэ, Китахара, Кайбама, в Одаке – Окада, Канафуса, Фукуура, Намиэ, Укэдо, Футаба, Оокума.

И вот наши предки принялись осваивать эти заброшенные земли. Хороших участков, подходящих для земледелия, им не досталось – пришлось селиться на узких полосках солончаков у моря или в горах, где много ущерба приносили дикие звери.

В Соме расположено множество храмов разных школ – Тэндай, Сингон и Сото.

Умерших здесь хоронили в земле, а вот приверженцы Истинной школы Чистой земли своих покойников кремировали. В Соме в гроб клали шесть медных монеток, палку для ходьбы и соломенные сандалии, а мертвеца заворачивали в саван, таким образом готовя его к путешествию в мир иной, тогда как последователи Истинной школы верили, что сразу же после смерти человек оказывается в Чистой зем-ле, поэтому достаточно лишь одеть тело во все белое.

В Истинной школе Чистой земли нет понятия о «счастливых» и «несчастливых» днях, так что провести похороны могут когда угодно – это все равно своего рода «празднование». Похороны не считаются скверной – не нужно ни клеить табличек с извещением о чьей-то кончине, ни использовать соль для очищения.

Домашние алтари в Соме традиционно небольшие, тогда как последователи Истинной школы Чистой земли выбирают роскошные божницы шириной от шести до двенадцати сяку[59], которые становятся буквально главным местом в их домах.

В Соме люди ставят на алтари таблички с посмертными именами родственников, а приверженцы Истинной школы вносят имена в семейные списки умерших.

В домах в Соме помимо синтоистских божниц устраивают еще алтари в честь Дайкоку, бога-покровителя домашнего очага, и Кодзина, божества кухни, и повсюду приклеивают бумажные талисманы – на ворота и колодцы, в гостиной, в конюшне, на кухне и даже в уборной. Среди наших же предков синтоистские алтари были не приняты.

В Соме трепетно относятся ко всем синтоистским и буддийским праздникам и дням поминовения усопших, тогда как для верующих Истинной школы Чистой земли они не имеют такого значения – мы и на Новый год не украшаем ворота сосновыми ветками. На праздник Бон тоже не сооружаем алтарей и не зажигаем огонь. Нет, вы просто представьте – этот огонь должен показать умершим дорогу домой. Как будто без этого они, уже переродившиеся в будд и достигшие просветления, не доберутся! Что за глупости!

Обычно на Бон делают фигурки из огурцов и баклажанов,