Стихотворения и поэмы. Кому на Руси жить хорошо - Николай Алексеевич Некрасов Страница 13

С холоду, странничек, с холоду,

С холоду, родименькой, с холоду!

Я в четверту: мужик! что в кабак ты идешь?

С голоду, странничек, с голоду,

С голоду, родименькой, с голоду!

Я опять во луга — ветер свищет в лугах:

Холодно, странничек, холодно,

Холодно, родименькой, холодно!

Я опять во леса — звери воют в лесах:

Голодно, странничек, голодно,

Голодно, родименькой, голодно!

Я опять во хлеба, —

Я опять во стада», —

и т. д.

–

Пел старик, а сам поглядывал:

Поминутно лесничок

То к плечу ружье прикладывал,

То потрогивал курок.

На беду, ни с кем не встретиться!

— Полно петь… Эй, молодец!

Что отстал?.. В кого ты метишься?

Что ты делаешь, подлец! —

«Трусы, трусы вы великие!» —

И лесник захохотал

(А глаза такие дикие!).

— Стыдно! — Тихоныч сказал. —

Как не грех тебе захожего

Человека так пугать?

А еще хотел я дешево

Миткалю тебе продать! —

Молодец не унимается,

Штуки делает ружьем,

Воем, лаем отзывается

Хохот глупого кругом.

— Эй, уймись! Чего дурачишься? —

Молвил Ванька. — Я молчу,

А заеду, так наплачешься,

Разом скулы сворочу!

Коли ты уж с нами встретился,

Должен честью проводить. —

А лесник опять наметился.

— Не шути! — «Чаво шутить!»

Коробейники отпрянули,

Бог помилуй — смерть пришла!

Почитай что разом грянули

Два ружейные ствола.

Без словечка Ванька валится,

С криком падает старик…

В кабаке бурлит, бахвалится

Тем же вечером лесник:

«Пейте, пейте, православные!

Я, ребятушки, богат;

Два бекаса нынче славные

Мне попали под заряд!

Много серебра и золотца,

Много всякого добра

Бог послал!» Глядят, у молодца

Точно — куча серебра.

Подзадорили детинушку —

Он почти всю правду бух!

На беду его — скотинушку

Тем болотом гнал пастух:

Слышал выстрелы ружейные,

Слышал крики… «Стой! винись!..»

И мирские и питейные

Тотчас власти собрались.

Молодцу скрутили рученьки.

«Ты вяжи меня, вяжи,

Да не тронь мои онученьки!» —

— Их-то нам и покажи! —

Поглядели: под онучами

Денег с тысячу рублей —

Серебро, бумажки кучами.

Утром позвали судей,

Судьи тотчас всё доведали

(Только денег не нашли!),

Погребенью мертвых предали,

Лесника в острог свезли…

1861

«Что ни год — уменьшаются силы…»

Что ни год — уменьшаются силы,

Ум ленивее, кровь холодней…

Мать-отчизна! дойду до могилы,

Не дождавшись свободы твоей!

Но желал бы я знать, умирая,

Что стоишь ты на верном пути,

Что твой пахарь, поля засевая,

Видит ведреный день впереди;

Чтобы ветер родного селенья

Звук единый до слуха донес,

Под которым не слышно кипенья

Человеческой крови и слез.

1861

«В полном разгаре страда деревенская…»

В полном разгаре страда деревенская…

Доля ты! — русская долюшка женская!

Вряд ли труднее сыскать.

Не мудрено, что ты вянешь до времени,

Всевыносящего русского племени

Многострадальная мать!

Зной нестерпимый: равнина безлесная,

Нивы, покосы да ширь поднебесная —

Солнце нещадно палит.

Бедная баба из сил выбивается,

Столб насекомых над ней колыхается,

Жалит, щекочет, жужжит!

Приподнимая косулю тяжелую,

Баба порезала ноженьку голую —

Некогда кровь унимать!

Слышится крик у соседней полосыньки,

Баба туда — растрепалися косыньки, —

Надо ребенка качать!

Что же ты стала над ним в отупении?

Пой ему песню о вечном терпении,

Пой, терпеливая мать!..

Слезы ли, пот ли у ней над ресницею,

Право, сказать мудрено.

В жбан этот, заткнутый грязной тряпицею,

Канут они — всё равно!

Вот она губы свои опаленные

Жадно подносит к краям…

Вкусны ли, милая, слезы соленые

С кислым кваском пополам?..

1862–1863

Зеленый шум[6]

Идет-гудет Зеленый Шум,

Зеленый Шум, весенний шум!

Играючи, расходится

Вдруг ветер верховой:

Качнет кусты ольховые,

Подымет пыль цветочную,

Как облако, — всё зелено:

И воздух, и вода!

Идет-гудет Зеленый Шум,

Зеленый Шум, весенний шум!

Скромна моя хозяюшка

Наталья Патрикеевна,

Водой не замутит!

Да с ней беда случилася,

Как лето жил я в Питере…

Сама сказала, глупая,

Типун ей на язык!

В избе сам-друг с обманщицей

Зима нас заперла,

В мои глаза суровые

Глядит — молчит жена.

Молчу… а дума лютая

Покоя не дает:

Убить… так жаль сердечную!

Стерпеть — так силы нет!

А тут зима косматая

Ревет и день и ночь:

«Убей, убей изменницу!

Злодея изведи!

Не то весь век промаешься,

Ни днем, ни долгой ноченькой

Покоя не найдешь.

В глаза твои бесстыжие

Соседи наплюют!..»

Под песню-вьюгу зимнюю

Окрепла дума лютая —

Припас я вострый нож…

Да вдруг весна подкралася…

Идет-гудет Зеленый Шум,

Зеленый Шум, весенний шум!

Как молоком облитые,

Стоят сады вишневые,

Тихохонько шумят;

Пригреты теплым солнышком,

Шумят повеселелые

Сосновые леса;

А рядом новой зеленью

Лепечут песню новую

И липа бледнолистая,

И белая березонька

С зеленою косой!

Шумит тростинка малая,

Шумит высокий клен…

Шумят они по-новому,

По-новому, весеннему…

Идет-гудет Зеленый Шум,

Зеленый Шум, весенний шум!

Слабеет дума лютая,

Нож валится из рук,

И все мне песня слышится

Одна — в лесу,