Истории мертвого дома - Ульяна Лобаева Страница 34

— Это он разложил, — сказал Артем, когда они вошли в дом. — Я ж говорил — чокнутый.

Анжелика пожевала губами; зрачки были большие, во всю радужку.

— Ладно, посмотрим, — устало сказала она и тяжело опустилась на диванчик, издавший скорбный пружинный звон. — Будем надеяться, что это безобидные чудачества.

* * *

На несколько дней зарядили дожди, и Маринка без конца ныла от скуки — ни телевизора, ни телефона. Анжелика сунула ей коробку с паззлами, предусмотрительно привезенными из города; Артем же устроился около окна, уныло глядя на огород, заросший большими лопухами. Мать чистила жесткой губкой самовар:

— Сейчас чайку попьем! Из самовара знаете, какой вкусный чай!

В пустой деревне осенью без связи было неимоверно скучно, и даже Маринка уже не поминала ни ежика, ни белку и просилась обратно в город. Иногда заходил Михаил Иваныч, оказавшийся довольно приятным собеседником, когда не поминал погребальную избу с мертвой старухой внутри. Артем невольно слушал его рассказы — о службе в армии, о том, как он ездил строить БАМ, как расходился со своей старухой из-за расколотого горшка.

— А вот я ей и говорю — развожусь мол с тобой, Настастья! И ушел в другую избу! Ну и помыкались с неделю — все одно скучно, в деревне то я да две старухи! Так и обратно сошлись!

Старик хохотал, блестя металлическим зубом.

Приезжал племянник Михаила Иваныча, привез мяса и овощей, которые мать спрятала в холодный подпол. Деньги у них еще были, и довольно много — несколько месяцев назад Анжелика продала свою добрачную квартиру. Хотя здесь, в глуши, тратить их было совершенно не на что. Артем несколько раз попытался отпроситься в ближайший городишко, погулять по магазинам, сходит в кино, попить кофе в кафе, но шея ее снова налилась багровым, и разговор она резко пресекла.

Подарков на крыльце больше не было, хотя Артем до сих пор открывал входную дверь, выходя во двор, с опаской. Все это барахло почему-то напугало его, напугало больше, чем мать или Маринку, потому что напоминало все жуткие крипипасты разом. Михаил Иваныч, пытаясь их развлечь, показал заброшенные гаражи МТС, где стояли ржавые трактора и косилки. Они забрались в кабину печально скрипевшего трактора, где Маринка с восторгом покрутила руль.

За водой ходили к колодцу, и Артем не мог не признать, что вода оттуда была куда как вкуснее городской — сладко пахнущая подтаявшим льдом, хрустально-свежая, холодящая небо. Маринке нравилось перегибаться через деревянный бортик и кричать в гулкую пустоту:

— Привет! Привет!

Через несколько дней вещей около крыльца прибавилось — появилась вязаная кофта, шерстяной шарф из толстой колючей ткани и матерчатые черные перчатки, причем кофта была надета на пластиковый мешок. Перчатки лежали около манжет кофты, шарф — возле воротника.

— По-моему, он куклу лепит, — мрачно выдавил из себя Артем.

Анжелика сжала губы в нитку и ничего не сказала. Вещи эти почему-то никто не трогал — Маринка обходила их по большой дуге, носясь по участку, Анжелика старалась даже не смотреть в этот угол между крыльцом и домом, а Артем испытывал к кучке хлама странное чувство, смесь брезгливости и тревоги.

В доме они обнаружили сундук со старыми книгами, и он неожиданно зачитался каким-то древним советским романом под названием «Два капитана». Нашлась там и сказка «Незнайка на Луне», которую Анжелика читала Маринке перед сном. Поначалу Артем не знал куда себя деть без соцсетей и мессенджеров, и умирал со скуки, не имея возможности посмотреть хотя бы завалящий сериал. Но потом как-то в одночасье привык, и день занимал, помимо работы по дому и огороду тем, что болтался по чужим дворам, отгоняя Маринку, которая липла к старшему брату, как репей.

Гром грянул без предупреждения. Маринка, выбегая утром во двор, заверещала и тут же заплакала. Анжелика ринулась на улицу, за ней; на ходу надевая шлепанцы, бросился и Артем.

На спутанную желтую траву, где лежало старое рваное тряпье, карикатурно изображавшее очертания человека, кто-то положил громоздкую голову кабана. Кабан был мертв давно — шерсть слиплась, свалялась, глаза сгнили; в открытой пасти виднелось бурое месиво, когда-то бывшее языком. Колючий шарф был повязан на обрубок шеи.

«Кукла собрана полностью» — как-то отстраненно подумал Артем.

Анжелика громко ахнула, прижала к себе Маринку, спрятав в складки куртки ее голову.

— Боже мой, — прошептала она побелевшими губами.

За забором показалось лицо старика, который вытянув шею, смотрел на жуткую куклу.

— Эть..! — он мелко перекрестился, уставился на Анжелику. — То-то сердце неспокойное всю ночь, пошел проведать. Наврала ведь ты, матушка? В чем наврала?

— Я не врала… — еле слышно прошептала Анжелика и еще крепче прижала к себе плачущую дочь.

— Да не будут мертвяки тебе стража приставлять, коли не врала. Для годных то людей они оберег делают, а тебе — вон с мертвячьей головой! Это не оберег! Это стражник!

Анжелика прислонилась к бревенчатой стене, вжалась, словно хотела отстранитьсяот взгляда старика.

Артем прикидывал — мог бы этот тощий, немощный старик с палкой, который волочит ноги при ходьбе, притащить им кабанью голову и незаметно подкинуть ее во двор? Наверное, мог.

— Это ведь вы принесли, да? — негромко произнес он.

— Да зачем мне, дурья ты башка? Думаешь, одному тут куковать нравится? Стал бы я вас пугать! — досадливо плюнул Михаил Иваныч и снова обратилсяк Анжелике. — В чем наврала? Ну? Говори! Может, смогу помочь, пока стражник вас не придушил. Мертвые вранья не любят — страсть.

Анжелика молчала, лицо ее побелело.

— Наш отец — убийца! — выпалил Артем. — Серийный маньяк! Гараж оборудовал на окраине, девок туда затаскивал и…

Анжелика открыла дверь, затолкала Маринку в дом и сама скрылась, громко всхлипывая. Старик толкнул калитку, с трудом взошел на крыльцо, посмотрел сверху на жуткую куклу.

— Ну, рассказывай, — кивнул он Артему.

* * *

Отец Артема не преследовал свою бывшую жену и делать этого не мог при всем желании — он уже год сидел в СИЗО, где активно сотрудничал со следствием. Когда отца арестовали, они, его семья, ни на секунду не усомнились в его невиновности — был он мягкий, семейственный, даже немного подкаблучник, по мнению сына. Подобные люди не творят такие мерзости. Они все были уверены, что произошла чудовищная ошибка, и отец подвернулся полиции совершенно случайно. А изменилось все в один день, когда мать пришла с допроса с бледным, неподвижным лицом, и потом просидела два часа на краешке дивана, не шевелясь. Артем отпаивал ее горячим чаем, когда она неловко охнула и