Рёв пламени. Академия. - Влад Латипов Страница 9

Тут были все: простолюдины вроде меня, дворянские всех мастей и даже аристократия. Отличить их друг от друга — проще простого. Осанка, выражение лица, одежда. Даже если бы они голыми стояли, ты бы понял, кто есть кто. Это как в стайку уток запустить лебедя. Будь ты хоть трижды тупым деревенщиной из самой глухой глуши — не перепутаешь.

Очередь двигалась медленно, чертовски, стою тут всего двадцать минут, а по ощущениям пару лет. Я занял место в хвосте и сразу сунул руки в карманы, пряча ладони — липкие от пота. Не от жары, нет. От неопределённости.

Слева кто-то негромко бурчал в трубку — судя по всему, не смог дозвониться до матери. Справа — парень с родимым пятном на шее пытался высмотреть, в какой из очередей меньше народу, но не решался сменить. Впереди — лебедь. Не в прямом смысле, конечно. Просто длинная шея, горделивая осанка и взгляд, которым он явно просвечивал нас, как бациллы под микроскопом. Пальто на нём — явно не из местного магазина. Из тех, что не носят — демонстрируют.

И вот ведь парадокс — не скажешь, что он что-то делает не так. Просто стоит. Но всё в нём будто бы орёт: «Я выше вас». Даже если бы он молчал всю жизнь — его хватило бы, чтобы напомнить, кто ты.

Я вздохнул. Проверил предписание в кармане. На месте. Отчего-то оно казалось тяжелее, чем утром.

— Первый раз в Академии? — раздалось сзади. Голос — сиплый, будто курит с детства.

Я обернулся. Парень лет на пару старше, в поношенном пальто. Простолюдин, по глазам видно. Но взгляд цепкий, живой.

— Ага, — кивнул я.

— Не ссы, — усмехнулся он. — Тут все в первый раз. Даже те, кто делает вид, что нет.

Он промолчал, потом добавил, кивнув в сторону лебедя и понизив голос до шепота:

— А вон тот, скорее всего, до вчерашнего дня за юбкой мамкиной прятался, как мышь. А теперь — император в изгнании.

Я хмыкнул. Не потому что смешно. Просто хорошо сказано.

Мы помолчали, наблюдая, как очередь передвигается на пару шагов.

— У тебя что? — спросил парень, без конкретики, но я сразу понял о чем он.

— Огонь. Пятый.

— Ого! Уважуха. У меня третий. По магии воздуха. — Он протянул руку. — Данила Васильков.

— Николай, — пожал я руку. — Просто Николай.

Наконец, спустя ещё сорок минут, что мы с Данилой и еще парой прибившихся к нам парней коротали, обсуждая разные мелочи из прошлой жизни — у кого батя как на пробуждение отреагировал, у кого бабка решила, что внук теперь антихрист и в храм христианский потащила, — моя очередь всё-таки подошла. Очередь в кабинет, не в храм.

Я вздохнул, как перед нырком в ледяную воду, и толкнул дверь.

Внутри было неожиданно светло и просторно. Белые стены, аккуратные полки с папками, ноутбук, дежурная чашка с недопитым чаем — ничто не выдавало в этом месте важного государственного учреждения, где тебе на полжизни могут браслет надеть. А, нет, вру. Браслет уже на мне.

За столом сидела женщина. Лет тридцать пять, не больше. Худая, в строгой синей форме, волосы убраны в тугой хвост. Она даже не подняла взгляда, только кивнула в сторону стула напротив.

— Садитесь.

Я сел за стол и положил на него предписание и сертификат одаренного. Женщина на них даже не взглянула, просто придвинула к себе.

— Имя, уровень.

— Крапивин Николай Сергеевич. Пятый.

Пальцы застучали по клавиатуре. Она кивнула.

— Место и дата пробуждения?

— Усть-Навский. Четвёртого октября.

— Обстоятельства?

Пауза. Я замер, будто ударился о стекло. Глухой стук внутри, тот самый. Вопрос простой, формальный. Но он, как заноза под ногтем. Я посмотрел в пол. В голове замелькали образы из той злополучной ночи. Озеро. Герцог. Вика.

— Без комментариев, — выдохнул, тихо.

Впервые за всё время она подняла глаза. Секунда молчания. Потом вернулась к экрану.

— Уточнение в графе "личное". Имеете право. Программа допускает. Но учтите, если будет на то причина, мы все равно сделаем запрос в Надзор.

Я снова кивнул. Не в благодарность — просто чтобы она продолжила. Говорить не хотелось.

— Дата рождения, контактный номер, ближайший родственник. — продолжила задавать вопросы женщина. Наконец она скользнула рукой по столу, достала тонкую коробку из шкафа за ней и выложила на стол аккуратно сложеный комплект документов. — Ваше временное удостоверение одаренного. Студенческий. Медкарта. Пропуск. Программа вводной недели и список литературы. Подавитель пока пока будет активен, его снимут после прохождения вводного курса по контролю и сдаче экзамена.

Последнее сказала с почти незаметной усмешкой. Я не ответил.

— Вопросы есть?

Я хотел сказать "нет", но передумал.

— Когда распределение по факультетам?

— После вводной недели. Тестирование, собеседования. Всё по регламенту.

Кивнул.

— Больше вопросов нет? Отлично, тогда вот тут, тут и тут подпись и расшифровку.

Расписался. Встал. Бумаги в руку, взгляд в сторону двери.

— Могу идти?

— Да. Дальше вам на первый этаж, в левое крыло, двадцать девятый кабинет, там вас распределят в общежитие и выдадут пропуск в него, ключ от комнаты и форму. Там же сделаете фото и оформите студенческий билет.

Я снова кивнул.

— Удачи, — сказала она почти тихо, но без фальши.

— Спасибо, — ответил я.

После чего вышел из кабинета.

Глава 5

Николай

Первый этаж, левое крыло, двадцать девятый кабинет. Казалось бы — просто набор слов. Но чтобы добраться туда, снова пришлось пройти мимо Велеса. Я даже не стал поднимать глаза — просто почувствовал, как на секунду замедлил шаг и непроизвольно выровнял спину. Интересно, как скоро я к нему привыкну? И можно ли вообще к нему "привыкнуть"?

Коридор встретил меня блестящими, слишком вымытыми плитами, гулкой тишиной и равномерным светом из потолочных ламп. Как в больнице, только вместо запаха лекарств — лёгкий аромат дерева и еле заметный привкус озона.

Двадцать девятый кабинет нашёлся быстро — табличка на двери, очередь из десятка человек и женщина в форме ИМА которая, объясняла что-то тихим голосом. Я занял своё место, сцепив пальцы за спиной, и ждал.

Когда дошла моя очередь, женщина за столом даже не посмотрела на меня — только взяла документы и пробежалась глазами по страницам.

— Крапивин, Николай Сергеевич. Пятый уровень. Магия огня, — пробормотала она себе под нос, словно сверяя с чем-то в