Человек и его цитра умирают вместе (I) - Shigure Tou Страница 16

— Не делай этого! — Выкрикнул Фэй Хань, уворачиваясь от выпада проклятого создания. — Первый бог не терпит насилия!

Фо Ань обернулся и на мгновение встретился с практиком взглядом. Что-то объяснять не хватило сил. Ли Шэн закричал, начал говорить что-то о наследии, что даст ему свою фамилию, но у Фо Аня так крепко заложило уши, что он ничего толком не понял. Замахнулся и всадил нож в грудь мужчины. Плоть поддавалась с трудом. Юноше пришлось опереться, чтобы вытащить оружие и всадить лезвие в глаз мучителя.

Завизжала не своим голосом Са Лисюань и тут же затихла. Рухнула и уже не поднялась. Фо Ань посмотрел на нее, так и не доползшую до супруга, на Ли Шэна, что еще каким-то чудом дышал, теперь уже единственным глазом смотря в небо. Отошел от них и сам сел на дорогу. В толпе он увидел сестру. Та поймала его взгляд и решительно кивнула, пока по ее щекам бежали слезы искреннего счастья.

Через мгновение Ма Лунь сразил демона-толстяка, а черноглазый отскочил на безопасное расстояние сам.

— Быстрее, захвати душу, нужно будет его допросить! — Скомандовал Фэй Хань, и Ма Лунь побежал к едва дышащему, теперь уже точно умирающему, старосте.

Сам Фэй Хань бросился на черноглазого, но тот выставил вперед руку и отделившимся от волос черным туманом сбил совершенствующегося с ног. Да так сильно, что тот влетел в чью-то лавку и осел на пол.

— Сделка не состоялась, я все еще должен тебе, мальчик, — он прошел к Фо Аню и, наклонившись, прошептал свое имя. — Позови меня пять раз, и я приду к тебе на помощь.

С этими словами он растворился в воздухе. Как и обещал, он не причинил вреда никому из людей вокруг.

Сельчане больше не кричали. Во все глаза рассматривали Фо Аня, тело Ли Шэна, чью душу успели запаковать в маленькую изрисованную сутрами бутылочку. Фо Синь выбралась из толпы и побежала к брату.

— О какой сделке сказал нечистый? — Убрав душу во внутренний карман, требовательно спросил Ма Лунь.

— Убийство старосты, — держась за грудь и опираясь на меч, ответил за юношу медленно шагающий Фэй Хань. — Я прав?

Фо Ань кивнул. Фо Синь упала на колени и обняла брата, свирепо посмотрев на практиков, словно они стали ее следующими врагами.

— Мы не убиваем людей, дева, — качнул головой Фэй Хань. — Но состоится суд, после которого твой…

— Брат, — резко заявила Фо Синь.

— После которого твой брат понесет справедливое наказание, — закончил Фэй Хань.

— Суд? — Вдруг грозно выкрикнули из толпы. — Да он деревню спас! Отдали бы Ли Шэна сразу и никто бы не пострадал!

— Да! Не за что судить ребенка! Ли Шэн многим задолжал!

— Тихо! — От силы голоса совершенствующегося по дроге пронесся и всех окатил холодный ветер. — Суд состоится через три дня. А пока похороним почивших.

— Где мама? — Спросила Фо Синь.

Фо Ань качнул головой, а вышедшая из толпы женщина указала на развалившуюся лавку.

— Она хотела защитить Ли Шэна.

Фо Ань нашел силы подняться и вместе с сестрой побежал к завалу. Фэй Хань как-то особенно печально смотрел им вслед. Фо Ань этого не видел, просто почувствовал. Фо Синь вбежала на развалины первой и вскрикнула, когда увидела мать под рухнувшей несущей балкой. Фо Ань тут же за нее схватился, но поднять, конечно же, не смог. Обернулся к людям.

— Прошу, помогите.

— Нельзя, — качнул головой мужчина. — Она тут же умрет.

— Он прав, — побелела лицом Фо Синь, не щадя рук, принявшись раскидывать мелкие палки вокруг головы и груди матери. Фо Ань смотрел на это почти недоверчиво, как будто это не по-настоящему.

— Мама! Мама, очнись! Мама! — Взмолилась Фо Синь, сев на колени рядом с головой женщины. И та с трудом открыла глаза. Нашла туманным взглядом дочь и медленно улыбнулась, отчего изо рта хлынула кровь.

— Маленькая моя, — прохрипела Лянь Сянь. — Живая. Это хорошо.

Фо Ань на едва гнущихся ногах подошел к родным и аккуратно присел рядом.

— И ты здесь, — перевела взгляд на шум умирающая. Она попыталась поднять руку, чтобы коснуться сына, но та, поломанная и вывернутая, не захотела слушаться. Причинила женщине еще больше страданий.

— Зачем ты его защитила?!

Лянь Сянь поджала окровавленные губы. Слезы потекли из глаз юноши.

— Чем тебе помочь? — Суетилась Фо Синь.

Мама вновь перевела на нее взгляд, говорящий больше, чем любые слова.

— Ань’эр, ты последний мужчина рода Фо, позаботиться о сестре. Не дай ей страдать. Я люблю вас, мои хорошие.

Толпа больше не смотрела. Люди в едином порыве отошли в сторону, оставив детей Фо прощаться с уже пустым телом матери.

Глава 7

На похороны никто не пришел. Фо Ань присыпал могилу матери комками сухой желтой земли, а Фо Синь воткнула в изголовье длинную, обточенный палку с выжженным на ней посмертным именем.

— Ты знаешь какую-нибудь молитву? — Сухо спросила Фо Синь.

Фо Ань мотнул головой.

Сестра вздохнула, достала из-за пояса две белые, не обшитые ленты с растрепавшимися по краям нитками. Одну вручила брату, другую оставила себе. Присела перед надгробной палкой и, шепча, плотно повязала ленту:

— Спи спокойно, мама. Ни о чем не переживай, с нами все будет в порядке.

Дождавшись, пока Фо Синь попрощается и отойдет, Фо Ань обошел могилу и присел перед палкой сам. Его взгляд на мгновение завис на белой ленте сестры, на двух крепких узлах. Слезы навернулись на глаза, но Фо Ань не дал чувствам выхода, быстро стер влагу и повязал свою ленту.

— Спи спокойно, мама, не бойся, я исполню твою последнюю просьбу.

Брат и сестра встали перед двумя насыпями среди множества схожих на самом краю города у границы редкой рощи. Вторая насыпь, которую Фо Ань по приходу на кладбище поправил первой, принадлежала их отцу Фо Минчжу. Палка с его именем успела потемнеть от дождей и палящего солнца, но имя все еще хорошо читалось, а три белые ленты все еще крепко держались за ствол, напоминая о том, что когда-то этот мужчина ходил по земле.

— Теперь они вместе, — тихо заметила Фо Синь, моргая своими красными после нескольких ночей слез глазами. — Уверена, отец ее ждал.

— Только воссоединились они слишком быстро, — нахмурился Фо Ань. Похороны, несмотря на всю трагичность ситуации, стались для него самой простой задачей. Только теперь он начал понимать,