Ривалдис: Владыки - DeN TaN Страница 14

— Фолиандрель рассказывал еще про магическую сущность, появившуюся на свет одновременно с ним. Это шесть. А также у него были смутные воспоминания насчёт седьмого — выше и более худого, чем эльфы, но его он видел лишь раз, после они разошлись в разные стороны и память про последнего Изначального стёрлась.

Ардолинн молча прижалась к нему, а он продолжал смотреть в пустоту, невидящим взглядом уткнувшись в холодную стену.

— Я боюсь, что Фолиандрель… — начал Эльрион и надолго замолк

— Что ты хотел сказать, мой король? — тихо, почти шёпотом, спросила Ардолинн, нарушая затянувшуюся паузу.

— Я боюсь, что они поймали его, как Ардатри, — выдавил он наконец, и в его глазах, обычно таких твёрдых, плескался страх.

Глава 8. Расколотый мир троллей

Сразу после тревожного собрания с другими шаманами, когда тяжёлый дух предчувствия всё ещё стоял в душном воздухе пещеры, Горноглас поспешил в глубь лесов тёмных эльфов.

Каждый шаг по мягкой подстилке из хвои и влажных листьев отзывался в груди тревогой. Он шёл к королю Сирифаю — просить истолковать зловещие пророчества, что терзали его мысли.

На подступах к Слышащему Лесу его перехватила пещерная сова. Величественная птица с густым оперением скалистых оттенков — серого, бурого, пепельного — возникла беззвучно, плавно скользнув вниз и, сев на низко склонившуюся ветвь тёмной ольхи.

Эти мудрые создания издавна служили тролльим шаманам тайными гонцами. Их перья, мягкие как туман, поглощали любой звук, позволяя совам бесшумно скользить меж деревьев и горных расщелин, парить высоко в небесах, оставаясь невидимыми для посторонних глаз.

Совы передавали вести низкими, гортанными звуками, понятными лишь тролльему уху. Приглушённое уханье, обычно такое размеренное и спокойное, сейчас звучало отрывисто, встревоженно.

Оно донесло до шамана обрывочные, но ужасающие вести:: дым далёких пожарищ, поднимающийся над лесами на западе; крики, не похожие на человеческие или звериные; тени странных крылатых тварей, заслоняющих небосвод; и паника, слепая и безысходная, охватившая приграничные племена.

Эти гортанные звуки с короткими паузами лишь подтвердили мрачные предчувствия Горногласа. Он втянул холодный воздух, стиснул зубы и ускорил шаг — почти бегом кинулся в чащу, стремясь как можно скорее найти совет у короля Сирифая.

* * *

Шаман троллей, чьё могучее тело казалось грубым и неуклюжим среди утончённого убранства тёмных эльфов, сидел на низком резном пне напротив короля Сирифая.

Пень был обработан так искусно, что повторял изгибы его тела, не причиняя ни малейшего дискомфорта. Сам король восседал на подобии трона — живом, дышащем сплетении ветвей тёмного дерева, искусно сформированном и украшенном резьбой с изображением звёзд и падающих листьев.

Сирифай был высок и строен. Его волосы цвета безлунной ночи ниспадали прямыми прядями на плечи, а кожа отливала глубоким, почти чёрным оттенком, сливаясь с цветом трона и корой древних фирнолисов вокруг.

Возраст его оставался загадкой: казалось, время текло вокруг, а не через него. Глубокие аметистовые глаза короля, в которых плескалась все знания бесчисленных лунных циклов, вопросительно смотрели на Горногласа.

Тихий, холодноватый свет роя парящих светлячков мягко мерцал на их лицах, выхватывая из полумрака то тонкие черты Сирифая, то озабоченное, грубое лицо тролля.

— Странные вести несёт ветер с запада, Сирифай, — произнёс Горноглас, пересказав королю свои видения и вести пещерных сов. Его крупная рука с беспокойством сжимала витой посох.

— Боюсь, так и есть, — отозвался владыка тёмных эльфов. Голос его струился, как журчание лесного ручья, но в нём чувствовалась скрытая тревога.

— Мои разведчики передают всё более мрачные вести: пал могучий Торак. Драконы, прилетевшие на помощь, понесли огромные потери. Даже Ультраза… пала. Орочьи племена разбиты и рассеяны. Похоже, те картины, что ты видел, сбываются, — закончил он с неподдельным волнением.

Спустя несколько минут тягостного молчания Горноглас, прикидывая что-то в уме, произнёс:

— Остаётся разлом… ужасающая трещина, падающие змеи, и народы, движущиеся на восток, к нашим землям.

Сирифай задумчиво кивнул, его взгляд скользнул по причудливому витью посоха шамана, затем вновь обратился к троллю.

— Меня тревожат виденные тобой орды захватчиков. Если сбылось всё остальное… это тоже случится. Нам нужно узнать правду, про твои видения, — озабоченно произнёс Сирифай..

Он замолк. Следующие несколько минут владыка тёмных эльфов сидел в полном молчании, его взгляд был устремлён внутрь себя. Наконец он поднял взгляд на Горногласа, и в его аметистовых глазах вспыхнула холодная решимость.

— Следуй за мной. Мы отправляемся в Чащу Истины. Древние деревья, что растут там, поведают всю правду. Они слышат всё, что происходит в мире, и их шёпот открывает истину тем, кто умеет слушать.

По пути в заповедную чащу Горноглас нарушил молчание:

— Наши народы… тролли и темные эльфы… когда же началась эта связь? Как мы, столь разные, смогли найти общий язык?

Сирифай на мгновение погрузился в задумчивость, его тонкие пальцы непроизвольно ухватились за узловатую ветку фирнолиса. Он тщательно подбирал слова, стараясь скрыть всю глубину своих знаний за обычным повествованием.

— Я помню, как сейчас, визит Тагруна в Эльдендри, нашу столицу, — начал он тихо, едва заглушая шелест листьев. — Признаюсь, его исполинская фигура поначалу внушала мне ужас. Но когда я взглянул в его глаза… в них не было ни тени угрозы, лишь долг и бремя ответственности. Тагрун был не добрый и не злой. Он просто делал, что должен.

Он сделал паузу, восстанавливая в памяти все образы.

— Конечно, — продолжил Сирифай с лёгкой усмешкой, — у меня были и свои мотивы. Ваши тролли помогли нам избавиться от ужасных клыкастых ползунов, что угрожали нам испокон веков. Наши стрелы отскакивали от их толстой шкуры, в то время как ваши дубины крушили и сминали этих огромных хищников.

— Но также… — он взглянул на Горногласа прямо, — я хотел помочь вашему народу осесть. Ведь это отчасти спасало мои леса от вашей… активной охоты. Да и сам я рассчитывал на вашу недюжинную силу в расчистке и возделывании полей для моего народа.

Сирифай скромно умолчал о главном: о том, как его зоркий взгляд заметил среди вещей Тагруна блеск Кубка Неистовства Ветра. Как он, с холодом в животе осознав, что вождь троллей не ведает об истинной магической ценности реликвии, настойчиво, но с обезоруживающей улыбкой, выпросил его в подарок “в знак дружбы”.

В глубине его памяти всплыли и смутные, тревожащие образы будущего троллей, мелькнувшие перед ним тогда, в дни визита Макута.

Наконец, углубившись далеко внутрь леса, где ветви сплелись в непроницаемый для солнца свод, они достигли Чащи Истин. Сирифай остановился в самом центре и протянул Горногласу странный гриб с сухой, пепельно-серой, волнистой шляпкой.