С шевроном «Вагнер». Автобиографическая повесть - Габыч Страница 57

86

Пидоры по нам работали с Белой горы и Дивеевки. То есть с западной стороны. С севера, из района Ивановского, оно же Красное, также насыпали порядком. Судя по прилётам, свою арту они уже вывели с Бахмута, чтобы не рисковать.

Птицы, птицы, птицы. Они были уже повсюду. Большие, малые. Наши и пидорские. Всё уже жужжало круглосуточно. Непонятно было, где чья, от слова никак. Очень часто в эфире возникал вопрос: «Наша птица?» Ответ был, мол, нет, не тот, о котором вы подумали.

Я начинал рассказывать историю о том, как мы укрывались от всех птиц. Наших и не наших. Зачем командирам знать, что происходит на позициях? Зажужжало – укрылся. Иногда, конечно, на этот вопрос уже и на хуй посылал. Вообще я старался быть внимательным и справедливым руководителем. На сколько мог, естественно. В основном получалось, но иногда – нет. Это нормально.

Итак, наши группы начали толкаться, и довольно-таки успешно, вдоль канала. Группа Яникса и Грузы исполняла роль проводников. Ленон их обеспечил тепляками, ночниками, банками и так далее. Короче, проще сказать, чем не обеспечил. Мы продвигались довольно-таки успешно.

От Андреевки на север пёр Андерсон со своим амбрелловским отрядом самоубийц. Ну как пёр. Толкались. С трудом. У нас было гораздо проще поначалу. История с «Тритоном» пока не сыграла. И, к удивлению, наши птичники подсдулись.

На предыдущей боевой задаче доходило до того, что вечером мы долбили пидорские миномётные расчёты «сапогом» на максималках. Расстояние было в районе четырёх с половиной километров. Естественно, корректировали его птичники. Парни Глазка. И вечером Ленон отвозил на Рысь видео этого неистового безумия красок и вибраций.

Утром на меня выходит в эфире Дикий:

– Габыч, там командир соседнего отряда едет рассказать, как его доблестные бойцы сделали работу!

Но Зомби не знал, что у Дикого уже есть видос с нашей работой! Да, конечно, соревнование! Быть лучше, успешнее, нанести максимальное огневое поражение противнику! Это вам не айфоны с айпадами продавать в Москве, работая менеджером по продажам! Это история о воинах.

Такие моменты, конечно, разряжали обстановку, а в хорошем настроении убивать противника и прочую примкнувшую к нему разную нечисть как-то легче, задорнее, веселее.

А тут прямо их заколдовали, птичников. Ленон им ставит задачу, они приносят совершенно другое. Он им одно, они делают наоборот. И это стало происходить на фоне того, что взвод упёрся на точке лес девяносто пять в укреп хохлов, и упёрся так, что матушки мои. Два штурма, минус три группы. Яникс и Груза – «двести». Коммерс, за косяки переведённый из птичников в штурма, «двести».

На Ленона смотреть страшно. И в какой-то день он возвращается с Рыси:

– Габыч, если мы не возьмём этот укреп, взвод расформируют. Иди к парням, донеси им это.

Эту ситуацию разворачивать не буду, но был у нас разговор, что группы, которые размотало, самые слабые из всех наших. Ленон тогда был не согласен с моим видением. Я не настаивал, старший был он.

Тут мы наконец-то получили видеосъёмку хохлятского укрепа. От оператора БПЛА другого взвода. Бывает.

87

Мне поставили задачу, скажем так, воодушевить парней и сделать дело. Я вышел из блиндажа на улицу. Свежий воздух прибавил настроения и решимости. После блиндажного спёртого уличный морозный воздух был фантастический.

Я приказал по радейке всем командирам групп штурмовиков собраться на одной точке. Не бегать же. Между прочим, идти до парней километров пять. Не по прямой же ходим, а через тот же поднос. Всегда не помешает проверить, как располагается боекомплект, не в одной ли куче всё лежит.

Повстречав по пути снайперов, я услышал от них:

– Дядя Габыч, здорово!

– Ебало вам вскрою! Какой, на хуй, дядя! – поздоровался я с парнями.

Стоим ржём. Не помню позывного того парня. Шутник, блин.

У снайперов вообще хорошая компашка подобралась. Пулемётчик – огонь. Марций, молодой крупный парень, ждал, пока они все обучатся, и всё страдал, что без него всех пидоров убьём. У меня одно мерило было. Глаза горят! Готов умереть? Да, именно умереть! Тогда нормально. Пойдёт. Когда ставишь подпись на договоре с компанией или с Министерством обороны, то подписываешь договор со смертью, а не на жилищном сертификате расписываешься. Смерть я в шутку называл своей невестой. Сучка, так и не нашла меня. Значит, в бобылях мне ещё походить.

Добираюсь я до блиндажа, где сбор. Стандартно, «Краснодар – Луганск». Встречают. Молодцы, издалека заметили. А ещё фишку страхуют с другого места. Отлично!

Спускаюсь по этим не мраморным ступеням в еле-еле освещённый запитанными лампами от (как по-русски пауэрбанк? не соображу…) пауэрбанками.

– Здорово, Габыч!

– Здорово, мужики!

– Проходи, присаживайся

– Так, я не понял, ты орёшь на меня?

– Я не ору!

– Ну и хорошо! – сказал я. – А это у нас кто тут, усатенький такой? Коряжма, ты ли это?

– Я, – ответил Коряжма.

– Парни, обниматься не будем, не наш стиль. – Мужики заулыбались.

Уселся, в тесноте да не в обиде. Осмотрел всех присутствующих. Ламоть, Дуба, Валид, Алисияр, Коряжма, Джудас. Все на месте.

– Мужики, сами знаете, что произошло. На фоне этого было принято решение, что если мы не возьмём этот укреп, нас расформируют. За никчёмностью.

– Да, Габыч, приняли.

– Поэтому план такой! – говорю. – Проверьте для начала аккуратно лёд на канале. Если встал, то будем двигаться по нему.

К этому моменту пришла зима, и морозец градусов шестнадцать простоял уже дней пять. Смотрю, а рожи у всех хитрые и довольные.

– Габыч, да мы уже проверили, – говорит Ламоть.

– Я так и знал! Сука, парни, ну нельзя так! Подставляетесь!

А сам сквозь бороду улыбаюсь. Мы поступили бы с парнями точно так же.

– Так, ну если лёд проверен. Ламоть, точно лёд встал?

– Точно, Габыч!

Стопудово, Ламоть либо гонял на лёд улыбающегося Дубу, либо держал, чтобы не утоп. Глубина в канале небольшая. Моя мысль была такая, что если даже лёд не встал, значит, пойдём по краю канала, ну а потом и по воде. Война, хули. Главное манёвры.

Чуть погодя я уже ставил парням боевую задачу.

– Итак, по льду идёт группа Ламотя, сравнявшись с западной стороной укрепа, запрыгивает наверх и прижимает хохлов во фланг. Группы Валида и Коряжмы накатывают во фронт, по-тихому, и ждут, когда манёвр Ламотя перейдёт в завершающую стадию. Джудас, ты со своей группой на оттяжке. На всякий случай, но лучше бы этого случая не случилось. Вера и Алисияр, ваша группа на своих позициях.

Ебальники у Джудаса с Верой и Алисияром погрустнели. Искренне. Хороший знак. Не ошибся в парнях. У остальных, наоборот, рожи светятся, как тот медный таз, перед тем как в него варенье наливают.

– Габыч, мы так и думали.

– Вот и ладно. Всё, парни. Собирайтесь планируйте. Дальше всё зависит от вас. Андерсон будет их ебашить в восточный фланг с Корда и отрабатывать по ним сто двадцатым. Поддержка будет. Не проебитесь!

Я попрощался с парнями и вышел обратно в поздний вечер. Затрещала радейка:

– Азукар, Азукар, я Габыч!

– Да, Габыч. На приёме.

Азукар за это время прошёл тернистый путь. После неудачного старта в качестве группника Ленон его поставил замом Танатоса. Там Азукар тоже не вывез. По итогу ему вручили квадроцикл, и он гонял на нём по передку, помогая с доставкой подносу.

– Буду через пятнадцать малых, на лес шестьдесят пять.

– Принял.

Я погрёб на встречу с Азукаром. Ну, хоть обратно доеду с относительным комфортом и ветерком.

Хорошо идти вечером, сразу