Энрике Листер - Наша война Страница 43

Солдаты 11-й дивизии стойко и бодро перенесли самые трудные бои с фашистами в наиболее страшные дни зимы. Они очистили от захватчиков деревни Конкуд, Сан Блас и этим сделали возможным окружение Теруэля, они сдерживали и сдерживают многочисленные силы врага, стремящегося прорвать окружение, бьют его, демонстрируя свою твердую волю победить и всегда идти вперед. Эта воля тем тверже, чем яростнее стремление врага прорваться к окруженному городу.

Воля к победе у этих солдат наиболее ярко проявилась вечером 19 декабря. С пением «Интернационала» и криками «Мы — листеровцы» они выдержали натиск легионеров и фалангистов, атаковавших их под прикрытием сильного артиллерийского огня. Противник вынужден был отступить, неся большие потери.

Если вы будете их искать, вы найдете их под пулями и разрывами снарядов: они твердо стоят на своих постах! Если вы будете их искать, вы найдете их в снегу, тоже атакующем их, но они растапливают его своим энтузиазмом и бодростью; они твердо стоят на своих постах! Если вы будете их искать, вы найдете их среди зимы, ветра, мороза пламенными, как костры; они твердо стоят на своих постах! Если вы будете их искать, вы найдете их отвоевывающими деревни у фашистов, захватывающими оружие у врага, спасающими женщин, детей, Испанию от фашизма. Они твердо стоят на своих постах!»

Суровы были бои, велики страдания от холода, и все же героизм и моральный дух наших бойцов в течение второй недели боев еще более повысился. Решающую роль в этом играли активная деятельность комиссаров во главе с Сантьяго Альваресом и Хосе Фузиманья, а также работа партийных организаций, руководимых Хосе Сандовалем. Сандоваль был бойцом 1-й бригады 11-й дивизии с первого дня боев. В период второй мировой войны он сражался в отрядах советских партизан, а когда вернулся в Испанию, продолжал борьбу за свободу, но попал в руки франкистской полиции и до сих пор томится в тюрьме.

Напряженную работу проводили организации Союза социалистической молодежи (ХСУ) под руководством неутомимого энтузиаста, молодежного вожака и бойца нашей дивизии Мануэля Аскарате.

22 декабря противник начал широкое контрнаступление армейскими корпусами «Галисия» и «Кастилия» под командованием генералов Аранды и Варелы. Яростные атаки продолжались до 24 декабря, но противник не смог продвинуться вперед ни на шаг. С 25 По 28 декабря велись бои, хотя и не такие ожесточенные, как в предыдущие три дня. Видно было, что враг готовит более значительную атаку, чем 22-го. И действительно, 29 декабря он начал большое наступление. В нем участвовали лучшие силы противника — в общей сложности 17 дивизий, которыми командовали наиболее известные франкистские генералы: Алонсо Вега, Варела, Аранда, Мартин Алонсо, Гарсиа Валиньо, Галера, Мухика, Асенсио, Муньёс Грандес, Гарсиа Эскамес, Дельгадо Серрано, Рада, Ягуэ, Баррон и Монастерио. Разумеется, верховное командование осуществлял Франко.

29 декабря крупные силы пехоты пытались прорвать нашу оборону и в тот же день войти в Теруэль. Их поддерживали большое количество танков, адский огонь почти 600 орудий, ливень бомб (многие из которых были 250-500-килограммовыми), сбрасываемых 80 самолетами, и пулеметный огонь множества самолетов-истребителей.

На фронте от Конкуда до Сан Бласа — на главном направлении атаки, защищаемом 11-й дивизией, противник не продвинулся вперед ни на шаг ни 29-го, ни в следующий день, хотя атаковал беспрерывно.

Вот боевые сводки трех бригад 11-й дивизии (все три бригады находились на линии фронта, я не имел ни одного человека в резерве), которые отражают напряженность боя и героизм наших людей лучше, чем это смог бы сделать я:

«1-я бригада. 29 декабря. После артиллерийской и минометной подготовки, с огромной силой обрушившейся на наши позиции, противник предпринял мощную атаку против наших позиций и сектора 100-й бригады. Когда мы заканчиваем эту сводку, атака противника еще продолжается. Отбивая атаки на протяжении всего дня, наши солдаты нанесли ему большой урон пулеметным огнем и ручными гранатами, и он оставил на проволочных заграждениях массу убитых. Авиация врага непрерывно действовала на протяжении всего дня, взаимодействуя с наземными силами».

«30 декабря. На рассвете, после сильной артиллерийской подготовки, противник начал новую бешеную атаку с использованием еще большего количества оружия и людей, чем накануне. Наши войска продолжали сражаться с непревзойденным героизмом, но в некоторых местах вынуждены были отойти. В результате героических усилий мы вернули потерянное, принудив танки противника, уже достигшие наших позиций, отступить».

«9-я бригада. 29 декабря. В предыдущую ночь противник пытался застать нас врасплох, но его атака была полностью отбита. Днем наблюдалась большая активность вражеской авиации и артиллерии, наши позиции подвергались интенсивной бомбардировке с воздуха и обстрелу из пушек. На правом фланге 100-й бригады нас дважды атаковали 15 танков. Ружейным и пулеметным огнем они были отбиты. В результате третьей атаки танкам удалось пересечь линию 100-й бригады».

«30 декабря. После длительной авиационной и артиллерийской подготовки противник бросил большое количество людей и техники в яростную атаку, направленную главным образом против сектора 100-й бригады. Мы встретили его сильным фланговым огнем, отбили все атаки и причинили большие потери. Этот маневр был совершен быстро и с большой отвагой».

«100-я бригада. 29 декабря. После интенсивной авиационной и артиллерийской подготовки противник предпринял сильную атаку по всей линии фронта. Атака продолжается и сейчас, когда мы даем эту сводку. Враг использует все имеющиеся у него виды боевых средств и массы людей. Неоднократно земля устилалась трупами врагов. Наши солдаты с большим подъемом совершают подвиги, восхищая своим героизмом».

«30 декабря. Накануне мы сохранили наши позиции в итоге ожесточенного боя, в котором противник понес огромные потери. Сегодня он предпринял новую атаку крупными силами людей, поддержанных большим количеством танков и другими военными средствами; эта атака, как и вчера, была отбита нашими солдатами со сверхчеловеческим напряжением. Мы сходились в рукопашной схватке не только с людьми, но даже с танками, достигшими линии нашей обороны. Причем люди не покинули своих позиций, они вывели из строя несколько танков противника, а других обратили в бегство. Тела раненых и трупы мятежников покрывают поле боя. Враг не подбирает их».

Когда 11-я дивизия в ночь с 30 на 31 декабря была сменена, она передала 68-й дивизии те позиции, которые завоевала 15 декабря, с той лишь разницей, что теперь они были укреплены многими оборонительными сооружениями. У XVIII армейского корпуса на протяжении этих дней боев дела не были столь хороши, так как врагу удалось значительно приблизиться к городу. 11-я дивизия была отведена в район Куевас — Лабрадас — Альфамбра — Орреос, где обосновался и штаб дивизии. Вечером 31 декабря меня посетил Ибаррола, сообщивший, что 68-я дивизия оставила позиции, завоеванные 11-й дивизией; что противник захватил Конкуд и положение на фронте очень тяжелое. В секторе XVIII корпуса противник также продолжал продвигаться вперед и занял Муэла де Теруэль, вышел к рву Альфамбры, оказавшись у самых ворот города. Ибаррола сказал в заключение, что при сложившейся обстановке я должен послать одну из своих бригад в Альто де Селадас.

Я ответил, что не дам приказа ни одной из них вернуться в тот же день на линию огня. Я объяснил, что физическое состояние людей, отражавших на протяжении 15 дней яростные атаки врага в 18-20-градусный мороз, оставляет желать много лучшего; что пришлось перенести бойцам этих бригад, показывает следующая цифра: было проведено 58 ампутаций ног и рук, отмороженных во время страшных холодов.

Замечу кстати, что франкисты, пытаясь оправдать свое поражение под Теруэлем, сваливали все на холода, предвосхитив таким образом гитлеровцев, которые четырьмя годами позже так же объясняли холодами свое поражение под Москвой. Как будто республиканцы сражались под тропическим солнцем!

Я попросил Ибарролу пойти со мной и посмотреть на моих людей — пусть сам убедится, возможно ли с военной и человеческой точек зрения вновь посылать их сейчас в бой. Что касается меня, то я этого не сделаю, даже если меня отстранят от командования дивизией. Ибаррола ответил мне, что, подчиняясь военной дисциплине, я не имею права не выполнить его приказа. Мне пришлось ответить, что выполнить такой приказ невозможно. На этом мы расстались, и он отправился посмотреть одну из бригад, находившуюся в Альфамбре. Там Ибаррола убедился, что я был совершенно прав.

В полдень 1 января 1938 года я получил следующий приказ:

«Специальный приказ 11-й дивизии.

I. На основании полномочий, данных мне Правительством, и принимая во внимание блестящее поведение части, находящейся под командованием майора ополчения Энрике Листера, я присваиваю ему чин подполковника, отмечая этим его примерное поведение как командира. Это, несомненно, вызовет удовлетворение бойцов части, которую Энрике Листер неоднократно приводил к победам.