С шевроном «Вагнер». Автобиографическая повесть - Габыч Страница 41

контузило уже Димитряну, а на свои контузии Клузо внимания не обращал. У нас вообще контузии не считались, если не тяжёлая, конечно. Тяжёлая – в смысле когда совсем жопа. Срыгнул все кишки, в глазах – круги, а в голове – безумный монах, как паук, бьёт истошно в колокола. Но тяжёлые, по правде говоря, были не так часты. К тому же когда по осени сказали, что если при контузии отказываешься от эвакуации, то тебе полтинник компания выплачивает. С тех пор парни стали стойкими, как штыки! Думается мне, что это был трассер.

Танатос к тому времени уже вовсю принимал дела у Шинника. Свой «Утёс» он передал Янтарю. Этим «Утёсом» работали время от времени, а тут штурм намечался. Решили проверить. И у Янтаря клинит ствол. Непонятно, то ли решил косануть, то ли действительно долбоёб. В принципе, одна фигня. Вызываем Янтаря вместе с «Утёсом». Он приносит его на точку Гайдука. Ленон вызывает Танатоса, мол, приведи в божий вид «Утёс», твой же ученик. Если не сможете привести в порядок, то ищи, Танатос, новый «Утёс». Вези откуда хочешь. Вообще срать.

Приезжает Танатос на точку к Гайдуку. Теперь история Хоста повторяется с Янтарём. Янтарь Танатосу рассказывает, что каждый день он поршень чистит. И даже не просто каждый день. А утром, и вечером, и в обед! Но Танатосу не так просто впарить херню. Это тебе не у пидоров в зоне тайком от всех чай просить. Тут война, а не чемпионат по пиздежу. Танатос начинает разбирать, а там салазки дерьмищем загажены. Нагара на них миллиметров пять. Ну, тут уж пришла очередь Танатоса донести Янтарю, что не донес в теории. Янтарь, кстати, потом порадовал. Понял со второго раза и работал как надо.

В Кодеме ошивался вернувшийся после ранения Бородач. Родом из Белоруссии. Проектант. Заходил из Питера. Был в группе Мола. Вроде бы неглупый парень. Как оказалось, ещё со знанием ПК (здесь речь идёт о компьютере, а не о пулемёте). Такого на гражданке-то днём с огнём не найдёшь, а тут на войне и с интеллектом!

Бородача поставили старшим подноса, после Клузо. Пока мы давали джазу в Николаевке (это в первый раз), Бородача пару раз хорошенько контузило. Аж до госпитализации дошло. Когда он вернулся с больнички, то наотрез отказывался возглавить поднос. «Хоть убейте не буду», – говорил. Оставили его в помощь к Гайдуку. Так он и слонялся по Кодеме, периодически доставляя на позиции что-нибудь из необходимого.

62

Группа подноса разрослась. Мы с Леноном добились того, что он попросил себе ещё людей. Мол, выросли расстояния, выросло количество людей. Это логично. Ленон всегда говорил: «Дайте связь! Будет связь, будет жизнь!» Допускаю, что это были слова Дикого, транслируемые через Ленона.

Добились от Гайдука, чтобы он сказал о необходимости увеличить поднос. Поднос-то увеличили, но толку было немного. Гайдук решил, что он умнее других, и думал, что всё наладил до автоматизма. Но это было далеко не так. Пришлось мне опять спуститься с горы. Опять нацепить броню, надеть шлем, взять автомат и скользить вниз по глинистым склонам кодемского укрепа. Мне это совсем не нравилось.

Я объяснил Гайдуку, что пока алгоритм не отработан, как те самые наручные часы из Базеля, то сам идёшь со своими группами. Засекаешь время, отмечаешь маршруты. Тогда ты в курсе, сколько занимает дорога, и прочее. Тогда ты можешь несколько разжать свой сфинктер и расслабиться, но ненадолго, в домике.

– Гайдук, ну ты же технолог пищевого производства, ресторатор. Стало быть, должен разобраться. Мы договорились?

– Договорились, – сказал Гайдук, потирая расквашенное лицо.

Потом поднос разбили на две группы. Одна располагалась на точке Гайдука. Во второй группе был Бородач, который был ещё слегка не в себе после контузии. При доставке боекомплекта и сухпая он, как правило, оставался охранять свою точку. И вот в сумерках, в чёрной форме и чёрной каске, обвешанный шевронами «Азова», «Айдара» и ещё какими-то эмблемами пидоров, он шагал с детской коляской, которую он толкал перед собой, и что там было в ней, убаюкивал. Наблюдать всё это было жутко и смешно одновременно.

В один прекрасный день приезжает Ленон и отдаёт распоряжения: снять с позиций Азукара часть группы и вернуть в Кодему, мне выдвинуться в Николаевку, оттуда продвинуться во вторую Николаевку, начать взаимодействовать с третьим отрядом и удостовериться в том, что они дошли с юга до т-образного перекрёстка и закрепились. Проконтролировать, что не пиздят. К сожалению, такое бывает на всех участках фронта, когда тебе говорят: «Да, мы продвинулись и закрепились тут». И отбивают точки. Туда вываливается группа и оказывается в тылу у противника или вообще перед их позициями вплотную. Знаю массу таких случаев. Здесь всё пахло подобным дерьмищем. Ленон всё это прекрасно понимал и заявляет мне:

– Откуда вот мне было знать, что надо будет с третьим ШО взаимодействовать?

Вот никогда такого не было, и вдруг опять. Я смотрю на него с ебалом срущего кота и отвечаю:

– Да понятно. Ничего, справимся.

А сам думаю: «Ты ебанулся, Ленон? Ты кому лепишь горбатого? Не знал он. Мы с ними флангами соприкасаемся. Ты знаешь, что нам северную часть перекрёстка штурмовать и толкаться в сторону Отрадовки. Ну, – думаю, – хрен с тобой, начальник, пизди-пизди. Я, конечно, поверил тебе, как себе. Только, блядь, тебе и верю».

На тот момент Ленон порядком меня напряг, но мы дружить и не собирались, мы тут работу работаем. Потом он вздрюкнул Шинника в безобидной ситуации. Ни за что разбил ебало Комбо. Я спустя две недели из разряда «А замок-то у меня золото» превратился в «ни черта не понимающего человека». Ну, это нормально, мне на подобное было срать.

А вот это: «Габыч, я Ленон!» В стиле Наполеона из шестой палаты. Блядь, да Дикий, несмотря на свой вес и репутацию, спокойнее разговаривает. Охуеть можно.

В общем и целом, внутри себя я решил выполнять указания вышестоящего руководства и делать ебло кирпичом. Нет, брат, работать будем. Банду брать! Получил я распоряжение, взял с собой Хелдрейка и Арсенала. Хелдрейк – понятно. Арсенал – птичником и связистом. Всё время стебал их голубятней. Не со зла. Ленон немного выбесил.

Я спустился с укрепа и соединился со стариной Клузо, которого сопровождал его неизменный «Санчо Пансо» Димитрян. Также там присутствовал Бородач, который спрыгнул с подноса! Видимо, надоело тушёнку нянчить. Хоть в сапёры – плевать!

Километров восемь-десять по пересечённой местности, через Богатыря, через любимую открытку, мы добрались до Николаевки. Мы встретились со всей бандой, которая здесь обитала.

Добавился к ним расчёт АГС под предводительством Тайдона. Тайдон – сибиряк. Руководил службой безопасности в аэропорту Тюмени. Потом ушёл на пенсию. Из ментов. Как только начались боевые действия, Тайдон быстренько примчал в Молькино. С ним был Трибунал. Здоровый, весёлый и добродушный мужик. Это всё, что я знаю о нём.

Я оглядел всех, и мы двинули в сторону второй Николаевки на юг, навстречу новым свершениям. Клузо с компанией помчали тралить дорогу на предмет прохода по ним бэх. Ну а я – навстречу с этими ужасными боевиками из третьего отряда. Идём. По дороге Клузо находит штук десять тээмок, отмечает, и идём дальше.

Я не ожидал, что идти придётся так далеко. Старший этого участка обосновался почти на самом южном крае Николаевки. Эту информацию нам передала их фишка. По дороге увидели замаскированные в зелёнке две бэхи. Значит, здесь уже поспокойнее, можно немного расслабить булки.

Идём дальше. Заебало идти. Дошли. Меня проводили в глубокий-глубокий погреб. Таких глубоких