Наглое игнорирование. Другая повесть - Николай Берг Страница 33

погружают в горячую воду, а нагревают вместе с ней. После закипания с поверхности постоянно снимают жировую пену и доливают воду, иначе кость, выступающая из воды, становится коричневой и потом не отбеливается. Желательно после получасовой варки сменить воду. Различные химикаты при вываривании добавлять не рекомендуется. Когда мясо станет свободно отделяться от костей, кипячение прекращают и опускают череп в чистую холодную воду для остужения. Собирают выпавшие зубы.

(Тут кого-то впечатлительного стошнило прямо в строю. Валерьянович усмехнулся свысока, как ни в чем не бывало продолжил лекцию.)

– Размягченное мясо отделяют пинцетом, а сухожилия соскабливают скальпелем или ножом. Затем черепную коробку очищают от остатков мозга и мозговых оболочек. Очень аккуратно вычищают носовую полость, где кости непрочные и имеют сложную форму. Затем череп обезжиривают, самый простой способ – это замачивание черепа в течение суток в бензине. После череп прополаскивают и снова кипятят 10–15 минут для устранения запаха бензина. Выпавшие зубы вклеивают на место.

Теперь что осталось? Отбеливание только, причем существует множество способов, но это вам рассказывать бесполезно, потому как на ваше счастье вы не будете принимать участие ни в одной из трех вышеуказанных стадий получения костных препаратов. Такое тонкое дело вам доверить, косолапым и пахоруким, невозможно, потому только сбор и доставка первичного материала, – ехидно закончил фельдшер.

– Ну, Валерьянкович, ну развел, как детей малых, – зло, но не без восхищения заявил кто-то прямо из строя.

– Это еще только начало. Повторно еще раз напомню, что первичный материал должен быть без повреждений костных тканей. Если имеются дефекты – в зачет не идет, алкоголь не выдается.

В строю загудели.

– Это не обсуждается, и командир меня полностью поддерживает. Так что в сдаваемом вами материале обязаны быть целыми все двадцать три кости, не считая свободно расположенных. Понятно?

Лоб, затылок, темя-два,

Клин, решетка, два виска,

Челюсть, скулы, нос, сошник,

Нёбо, слезы, подъязык,

Челюсть, раковины две,

Целый череп в голове.

И последнее: если какая сволочь придумает всучить мне головы наших военнослужащих вместо германских, и я это обнаружу – вылетите турманом из состава команды, и я лично позабочусь, чтобы с таким волчьим билетом, чтобы всю жизнь почесуху чувствовали.

Командир похкоманды с тревогой увидел, что не до всех дошло, показалось, что несколько человек переглянулись иронично. Шепнул об этом Валерьяновичу. Тот незаметно кивнул головой и добавил величаво, словно вокруг были океанские просторы и надо докричаться до соседнего корабля:

– Товарищ Берестов также предупреждает, что мародерка с советских бойцов и командиров – расстрел, с германцев – кража госимущества, в условиях, приравненных к фронту, это будет расценено как вредительство и контрреволюционная деятельность, по соответствующему пункту 58-й статьи – аналогично. Мы получаем здесь фронтовой паек, а он даром не дается. Всем понятно?

Самые хитроумные явно огорчились, но вида не подали. Командира удивило, как глубоко понял фельдшер его опасения, но тоже виду не подал.

Дальше пошло проще. Команду уже поделили на два взвода и хозотделение. Взводам была поставлена боевая задача, которая заключалась в сборе трупов и всего прочего по приказу на колхозном поле, практически очистившемся от снега и в примыкающем к нему леске, нарезали полосы и выделили транспорт.

Сапер уверил, что взрывоопасных предметов там нет практически, а вот трупов немецких будет с сотню.

Фельдшер Алексеев, вольнонаемный лаборант кафедры анатомии ВММА

Команда была «оторви и брось» – истинные гопники. Нормальных людей – десятка два, еще два десятка – явная шпана великовозрастная, а еще полтора десятка не понравились Ивану Валериановичу категорически. Его жизненный опыт говорил, что это если и не уголовники уже, то скоро ими будут.

Им-то он и бросил вызов, твердо зная, что проверить его слова точно захотят. Но головы наших бойцов если и принесут, то самые тупые и ленивые, которых хитрованы на слабо возьмут. Таких дураков выщемить можно быстро. Хуже другое. Кто поумнее, заморачиваться такой глупостью не будет. Но зато будут мародеркой промышлять. Цепочки, деньги, кольца, часы, ботинки-сапоги, вещи, пистолеты, ножи. Самые тупые, опять же, будут пытаться выменять на месте на бухло, жратву или чего-то еще, на баб опять же. Кто поумнее, будут прятать, причем неподалеку от места расположения. Самые гнилые будут и зубы золотые дергать. Пойдет моральное разложение. Если не прищучить сразу, то может появиться устойчивая организованная преступная группа, которая не постесняется любого, кто поперек вякнет, задавить. Особенно если с кем-то из местного начальства начнут делиться, что вполне вероятно. Это хорошие люди сходятся плохо, а вот подлецы снюхиваются моментально. А несогласные могут и подорваться «случайно» или еще проще – кашей подавиться или утонуть в туалете.

Стукачи нужны, плюс жесточайшие репрессалии в случае выявленных мародеров. Ну и создание негласного фонда из небольшой части шмоток, чтобы централизованно менять и бойцов подкармливать. И с местными должен командир сам найти общий язык, обязательно это. И, наверное, трудно будет, злые сейчас все тут, несчастные и обездоленные.

Пока, может, и достаточно будет зачтения перед строем про ответственность за мародерство непосредственно перед началом работ. Дальше – сложнее будет.

Командир этой похкоманды Алексееву, скорее, понравился, хотя даже стариковский опыт иногда дает сбой, и на старуху бывает проруха. Поглядеть надо, хотя как инвалид к инвалиду определенные теплые чувства почувствовал.

Вот кто понравился сразу и безоговорочно – так это младший сержант по фамилии Новожилов, руководивший саперами. Толковый человек, надежный, грамотный и думающий. Последнее фельдшер особенно ценил в людях, этим сапер сразу к себе расположил.

Место для начала работ предложил как раз Новожилов. И совершенно умаслил старого фельдшера тем, что одним зайцем убил пятерых зайцев. Толково объяснил:

– Поле от деревни близко, им его пахать раньше других приходилось, так что чем быстрее мы колхозникам передадим после очистки – тем лучше. И немцы тут компактно расположены – на поле десятка два, да с полсотни в лесу, может, и больше, да сразу за лесом десятка два. Мы их не считали поголовно, но рота – точно. Трупы чистые, подлянки немцам устраивать было некогда.

Тут сапер увидел, что Алексеев не понимает, пояснил:

– Несколько раз попадались немецкие трупы заминированные. Ты его с места стронешь – а под ним и бахнет. Неприятно. Они, немцы-то, своих стараются хоронить как положено, а когда отступают – не до того. Вот и гадят от злости. Но здесь им времени не было умничать. В лесу этом как раз жерди можно заготовить для вашего амбара, а поставить его лучше на излучине –