От Икике до Ялу. Боевые корабли 1885-1895 - Алексей Борисов Страница 26

9-дюймовых мортир береговой обороны – 36,

9-дюймовых легких полевых мортир – 20,

6-дюймовых пушек Канэ – 10,

6-дюймовых тяжелых полевых пушек весом 190 пудов – 20,

6-дюймовых тяжелых полевых пушек весом 120 пудов – 20,

57 мм противодесантных пушек Норденфельда – 10,

пулеметов максима – 24. На пополнение "особого запаса" в 1895 г. из небогатого российского бюджета было отпущено 2193500 рублей.

6 июля 1895 г. в Санкт-Петербурге прошло Особое совещание в составе министров военного, морского, иностранных дел, русского посла в Турции А.И.Нелидова и ряда высших чиновников, на котором было резюмирована "полная военная готовность захвата Константинополя". Однако дальше разговоров тогда дело не пошло.

Следующее совещание состоялось 5 декабря 1896 г. под председательством Николая II. На этот раз запахло конкретикой: решено было увеличить численность первой волны десанта до 33750 человек при 64 полевых и 48 тяжелых орудиях. Предварительно должны были начаться маневры Одесского военного округа, в ходе которых планировалась имитация отправки двух дивизий на Кавказ. Для чего осуществлялась мобилизация большинства черноморских пароходов. Прикрывать высадку должен был Черноморский флот почти в полном составе: все 6 броненосцев, единственный крейсер, канонерская лодка "Терец", минные крейсеры Гридень" и "Казарский", 10 миноносцев, минные заградители "Буг" и "Дунай".

Операция должна была начаться по сигналу посла Нелидова, которому предстояло выбрать удобный момент для вторжения. По этому сигналу вышедшие к кавказскому побережью конвои должны были, в темное время суток, развернуться и взять курс на Стамбул. Одновременно должны были быть перерезаны телеграфные провода, связывающие черноморское побережье Турции с Европой.

Ночью десантная армада должна была пройти через Босфор мимо турецких батарей и высадить десант у них в тылу возле Буюкдере. В это время посол Нелидов предъявит турецким властям ультиматум с требованием передать России районы по берегам Босфора. Предполагалось, что турецкие войска либо останутся безмолвными свидетелями происходящего, либо их сопротивление будет моментально подавлено.

После чего русские войска начнут готовить английскому флоту горячую встречу: в последующие 72 часа артиллеристы и саперы должны установить на побережье пушки и мортиры и возвести укрепления; минные заградители выставить 825 мин поперек пролива; миноносцы занять позиции для атаки. И если англичане сунутся, то их ждут неизбежные потери на трех рядах мин – тральщики в то время еще не были придуманы, а если хитроумные бритты надумают использовать для этой цели малые коммерческие пароходы, то их легко расстрелять с берега из 6-дюймовок.

Если англичане прорвутся через минное заграждение, то береговые мортиры примутся мозжить их палубы тяжелыми бомбами, снаряженными пироксилином, миноносцы встретят роем торпед, а довершат разгром могучие залпы русских броненосцев.

Картина вырисовывалась настолько радужной, что Николай II даже назначил первых лиц готовящейся операции: общее руководство должен был осуществлять вице-адмирал Копытов, десантными войсками командовать генерал-лейтенант фон Шток.

Но, опять-таки, дальше словес об “исторической миссии России” и высоких назначений дело не пошло. Почему? Ведь план имел 100-процентные шансы на успех!

Причин тому несколько.

Прежде всего, в русском руководстве, кроме “ястребов”, существовало и более умеренное и прагматичное крыло. Сильное влияние на царя имели такие люди, как тогдашний министр финансов С.Ю. Витте и директор канцелярии Министерства иностранных дел В.Н. Ламсдорф. Которые могли “на пальцах” разъяснить Николаю бессмысленность босфорской затеи. Зачем англичанам лезть в уготованную им в Босфоре “огненную баню”, если они могут с таким же успехом, как русские – Босфор, захватить, хотя бы под предлогом спасения Османской империи, Дарданеллы? И тогда Россия вместо расположенной “за тридевять морей” базы потенциального противника на Мальте получит такую базу у собственных дверей.

А моральное удовлетворение от присвоения “Второго Рима” обернется международной изоляцией: смерти “больного человека” никто в Европе особо не жаждал, а еще меньше европейцам импонировало неуемное приращение и без того безмерной империи Романовых землями своих соседей. Изоляция же – это прекращение потока кредитов и технологий, без которых наметившееся на сломе веков русское экономическое чудо не станет возможным.

Были и другие аргументы. Например, весьма легкомысленным выглядит план десантной операции, построенный на том, что турецкие канониры на береговых батареях проспят прохождение по узкому проливу под дулами их орудий каравана из шести десятков транспортных судов. Конечно, и пушки у них старые, и стрелки из турок не ахти какие, но и промазать с полутора километров по медленно ползущему судну трудно, а думать о том, к чему приведет попадание тяжелых снарядов в набитый битком “пушечным мясом” транспорт, и вовсе не хочется.

Да и мало успешно высадить десант: Турция в конце XIX века – все еще громадная страна, раскинувшаяся от Ирана до африканских пустынь, и одно дело рассуждать о скверном техническом уровне оснащения турецкой армии и низком моральном духе солдат, другое дело – оказаться зажатыми на узкой полоске земли между морем и сотней-другой тысяч этих солдат.

Перебрасывать на поддержку десанта новые и новые дивизии? Развернуть боевые действия в Закавказье, чтобы туркам было не отвоевания Стамбула? А есть ли резон затевать большую войну в Европе, когда на Дальнем Востоке обстановка складывается так, что империи придется напрячь все свои силы, чтобы отстоять очередной “проглоченный” кусок территории?

Кстати говоря, знали ли турки о русских планах планах по овладению Стамбулом, или не знали, но о том, что у них появились общие интересы с империей микадо, они поняли весьма своевременно и даже отправили в 1890 г. один из немногих остающихся на ходу кораблей – фрегат “Естогрул” – с делегацией на борту в Японию. Правда, этот корабль погиб со всеми, кто был на нем, во время тайфуна у берегов Страны Восходящего солнца, и дальневосточно-ближневосточный военно-политический альянс не был заложен.

Тем более, что, как и в годы Крымской войны, у Англии могут найтись союзники, готовые превратить заведомо нерезультативную схватку “кита со слоном” в борьбу между “двумя слонами, одного из которых будет поддерживать кит”.

И, наконец, была еще одна причина. Россия готовила и вскоре выступила инициатором Гаагской конференции по ограничению вооружений. Конференция эта империи Романовых ой-как была нужна: отставание России от ведущих европейских держав в военно-технической сфере становилось все более наглядным, в случае большой войны, запах которой уже начинал ощущаться, стране не светило ничего хорошего; нужно было выиграть время для довооружения, перевооружения, реформирования и пр. А Франция с Германией задавали такой темп гонке вооружений, что времени-то они