Девятый [сборник] - Павел Григорьевич Кренев Страница 16

Игорь горько ухмыльнулся:

– Сейчас действует мирное соглашение. А чтобы его выполнять, надо всякий раз согласовывать много деталей и с этой армией и с этим долбаным генералом.

Во рту у Игоря, от переживаемого волнения, наверно, было сухо. Он встал, подошел к столу, на котором стоял графин с водой, плеснул в стакан и жадно выпил всю жидкость. Продолжил:

– Ну, так вот. Президент пригласил Селезнева на совещание. Оно состоится через восемь дней. Там будут и представители всех силовых структур. Поэтому у генерала нет аргументов, чтобы в нем не участвовать. Он, скорее всего, поедет. Путь его будет пролегать здесь.

И он достал из сумки и развернул перед Линдой карту. Красным карандашом на ней был указан маршрут движения машины генерала от штаба армии до президентского дворца.

– Место огневой позиции выберите сами. Но оно обязательно должно быть на правом берегу.

– Почему? – не удержалась спросить Линда.

– Все очень и очень просто: важная русская персона будет убита за пределами России… Как мы помним из истории, из-за этого начинались многие войны. На этот раз до войны, конечно, не дойдет – какая может быть война между слоном и моськой – но отношения испортятся окончательно, это уж точно. А нам это и нужно.

Игорь походил по комнате. Снова сел.

– Это придаст новый импульс вражде, надолго разорвет всякие контакты и… Впрочем, дальнейшее понятно.

Во что ее втягивают? Линда хорошо знала: там, где большая политика, – там смерть…

Она легла на подушку, закрыла глаза, лежала молча. Холод опять сковал тело. Она сильно нервничала.

– Да вы не волнуйтесь так, успокойтесь, – урезонивал ее Игорь. – С вашим-то опытом так волноваться… И потом, я не собираюсь вас бросать. Мы с вами еще увидимся перед операцией, чтобы обсудить все детали. Вы сейчас тщательно все взвесьте, обдумайте, и мы еще все обговорим…

Линда полулежала на подушке, глаза ее были закрыты. Она молчала, молчала долго. Игорь уже стал волноваться: вдруг придется уехать, несолоно хлебавши. Но тогда он не позавидует этой курице…

– Я могу твердо рассчитывать на то, что если все выполню, то получу деньги и сразу же смогу уехать? – Линда спросила это, не открывая глаз.

Задавая этот вопрос, она прекрасно понимала, что услышит обязательное: «Да! Да! Да!» Ей было понятно и то, что за этими заверениями ничего не будет стоять и что никаких гарантий у нее нет. Не понаслышке ей было очевидно: в сложных случаях, когда может быть скомпрометирована разведка или государство, киллеров убирают в первую очередь. Деньги – это очень важно, и хорошо, если они будут, но в такой ситуации и они не главное. Главное – выжить в этой смертельной игре.

– Да, да, да! – вспыхнул в радостном возбуждении Игорь. – Безусловно, мы согласны. Это будет достойное завершение наших договорных отношений.

Он успокоился. Миссия завершилась успешно. Не зря он съездил в эту забытую Богом дыру. Начальство будет довольно.

11

Группа захвата, сформированная особым отделом дивизии и находящаяся на круглосуточном дежурстве, на этот раз сработала на редкость удачно. Николай Гайдамаков – старший этой группы, получил звонок от одного из оперов Управления КГБ по Крайску. Доверенный человек оперативника, живший на последнем этаже дома номер три по улице Кодрина, заметил, как в чердачный люк дома влез какой-то мужчина. Всякое могло быть – это мог быть домоуправ, ремонтник крыши, дворник, в конце концов какой-нибудь жилец мог искать на чердаке пропавшего кота, но Николай среагировал правильно: поднял по тревоге группу. Ребята его подхватили автоматы, Николай – свою винтовку и через несколько минут группа, рассредоточившись, вбежала в подъезд дома номер три. Когда все были под чердачными люками, Николай по рации скомандовал «вперед», и все четыре люка в разных концах дома распахнулись одновременно. Все заорали: «Стоять! Ни с места! Не двигаться!» Рослые, в маскировочных костюмах, в черных масках, с автоматами наперевес, бойцы группы захвата, вероятно, произвели ошеломляющее впечатление на мужчину, сидевшего у центрального окошка. Он готовился к стрельбе, выковыривал стекло из пыльной рамы, винтовка – прекрасный «манлихер» с оптикой от Цейса стояла прислоненной к стропильной стойке. Увидев подбегающих спецназовцев во всей их «красе», снайпер осел на опилки и сидел с вытаращенными от ужаса глазами. К своей винтовке он даже не дернулся.

Группа, окружив захваченного, с интересом и азартом его разглядывала.

Николай повесил автомат на плечо, поднял «манлихер» и набросил ружейный ремень винтовки на другое плечо.

– Ну, чего ты, приятель, расселся? Нам прогуляться с тобой надо, поговорить. Вставай, вставай!

Но тот прямо-таки растекся по опилкам. Он вращал вытаращенными глазами и явно не мог подняться. Видно, что сильно испугался.

– Николай, он не может встать, в штаны навалил! – заржал Ваня Сердюк – боксер из спортроты.

В самом деле, по воздуху расползался тяжелый, мерзкий запах.

Потом на допросе в особом отделе выяснилось, что захваченный пленный служит в спецназе, по военной специальности – снайпер. Его задача – убить как можно больше людей и сеять тем самым панику в Крайске.

Наряду с данными о своей воинской части, ее командирах, численности, о составе вооружения, технике и задачах, пленный выдал интересную информацию. На него выходила разведка и сделала ему предложение – уничтожить какого-то русского генерала, «который очень мешает новому независимому государству». Снайпер согласился, но потом на него никто не выходил. А затем ему поставили другие задачи.

– Как ты, Николай, думаешь, что это за генерал? – спросил у Гайдамакова Шрамко.

– Это политика, товарищ подполковник, а я в ней не силен. У меня задачи куда проще, – заскромничал Гайдамаков.

Они стояли во дворе штаба дивизии. Шрамко курил и нервно сплевывал.

– Да, дела-а, – миролюбиво пробурчал он. – Ты же у нас вундеркинд.

Он зыркал глазами по сторонам, и мысли его были явно о другом.

– Понимаешь, Коля, нутром чую, дело керосином пахнет. К Селезневу подбираются, к кому же еще… Ты представляешь, что со мной будет, если особый отдел дивизии прохлопает подготовку покушения на командующего армией? А я могу себе представить, что от меня, славного красного командира, и дерьма не останется…

Он бросил недокуренную сигарету, дернул головой.

– Все, Коля, я побежал, надо по команде докладывать. Как бы не опоздать.

Шрамко отчаянно махнул рукой и умчался к Самохвалову.

Через два дня Гайдамакова вызвали в кабинет начальника штаба дивизии. Там уже сидел Шрамко и какой-то незнакомый майор.

– Не знаете друг друга? – спросил Самохвалов у Николая и у майора.

Оба пожали плечами.