Девятый [сборник] - Павел Григорьевич Кренев Страница 10

К Линде это никак не относилось. Да, с виду она была строга и тверда. Но это напускная строгость школьных учительниц математики. На самом деле, в домашней обстановке она была совсем другой.

Линда была с Гайдамаковым ласкова и нежна. Прекрасная хозяйка, она с удивительным изяществом и вкусом умела готовить всякие кушанья. Казалось бы, обычные ингредиенты: картошка, колбаса, сыр, огурцы… А все это вместе с добавлением каких-то там приправ, да уложенное на красивых тарелках, да под чарочку хорошего вина, да под пластинку Анны Герман, под стереозвуки… Наверное, такая обстановка бывает в самых изысканных ресторанах, думал Гайдамаков и с искренней нежностью обнимал Линду.

А какие пельмени лепила и готовила она, какие у нее были душистые чаи и кофе, с какой сервировкой!

– Ты знаешь, – говорила она Николаю, – женщина все хорошо делает, когда у нее есть стимул, есть мужчина, ради которого можно стараться. А вообще женщины ужасно ленивы.

– Не верю, – возражал счастливый Николай, – не наговаривай на женщин. Это ты так говоришь, чтобы мне больше никто не нравился.

– Очень ты мне нужен, возомнил тут из себя! – хмыкала Линда и отворачивалась. Но сразу же поворачивала голову обратно, к нему, глядела Николаю в глаза и целовала его в щеки.

А потом прижималась к нему крепко-крепко…

У Линды Шварцберг было тяжелое детство. Происходила она из прибалтийских немцев. Род ее корнями уходил в рыцарей Ливонского ордена, владевших территорией нынешней Литвы и Латвии все Средневековье. Род был исторически богатым. В Клайпедском порту стояли и ходили в море четыре тяжелогрузных торговых судна, принадлежащих семье Шварцбергов. Это продолжалось до начала сороковых годов, до присоединения Прибалтики Советским Союзом. Потом война. Дед и дядя, воевавшие на стороне немцев, погибли. Ее отец, служивший в германских частях «Нахтигаль», после войны попал в советский плен. Там и погиб. А всю семью, в том числе малолетнюю Линду, отправили в Казахстан. Там они пробыли до 1957 года, когда Линда уже ходила в русскую школу.

Теперь у нее есть сын, пятилетний Георг. Он живет в Клайпеде. Его воспитывает бабушка, Линдина мама, которая беззаветно любит внука, балует его и утверждает, что Георг – это копия ее покойного мужа Вальтера Шварцберга, замученного в русском плену.

Гайдамаков еще по учебе в спецшколе знал, что служба в «Нахтигале» означает службу в германских войсках СС. Дивизия СС «Нахтигаль» занималась в Прибалтике карательными операциями, борьбой с партизанами, расстрелами всех, кто боролся с фашизмом.

Николай, однако, не стал напоминать об этом Линде. В конце концов советские войска тоже не очень-то миндальничали в Прибалтике. Судьба Линды – тому подтверждение. Он не хотел бередить прошлое. Поди теперь разберись, кто был прав, кто нет?

И все же однажды он спросил:

– Ты, наверное, очень не любишь русских. Они принесли тебе столько беды…

Линда опустила голову, так ничего и не ответила. Потом сказала:

– Не будем об этом. Мне с тобой хорошо.

Они лежали в кровати и вели долгие беседы.

Линда вспоминала, как совсем ребенком она любила стоять у окна их большой квартиры и глядеть на море. В ее детской памяти море – это огромный-преогромный синий мир, расчерченный белыми всплесками волн, по которым бегут разноцветные паруса и плывут белые пароходы с развевающимися над ними черными дымами. Над бескрайним синим морем висит ослепительный белый шар, раскидывающий по сторонам розовые брызги-лучики. А прямо над окном летает, кружит по небу большая серо-белая чайка, смотрит в ее окно и что-то кричит ей, Линде, что-то понятное и заманчивое, будто зовет с собой в синюю даль.

Еще она рассказывала, что хорошо училась в школе, успешно занималась каким-то спортом. Каким, так и не уточнила. Но сказала, что была серебряным призером республики, мастером спорта. Она мечтала заработать денег и вернуться домой к сыну и маме, которые ее очень ждут.

Она прекрасно играла на гитаре. На литовском языке пела длинные, протяжные, но очень мелодичные национальные зонги. Николай ничего в них не понимал, но изумлялся очарованию народной музыки и голосу Линды, манере ее исполнения. Оказалось, что когда-то она состояла в интернациональном ансамбле и в Казахстане успешно участвовала в музыкальных фестивалях.

Своим звонким, чистым голосом она выделялась среди своих сверстников и была солисткой хора. В платьице, сшитом из обносков старшей сестры, она выходила на сцену перед хором и перед залом и, распрямив свое тельце, высоко задрав головку, пела советские песни. Особенно всем нравилась в ее исполнении песня про то, как среди веселых полей вьется тропинка, ведущая к школе. Потом для тех, кто хорошо учится, эта тропинка станет широкой, счастливой дорогой в огромную, радостную советскую жизнь.

Ей подпевал большой хор, стоящий позади нее, и ребята – немцы, прибалты, греки, поляки, евреи, русские, казахи – вслушивались в каждое ее слово и с готовностью дружно ее поддерживали.

Однажды на республиканском смотре ей вручили огромную грамоту, где указывалось, что награда вручается Линде Шварцберг «за пропаганду советской песни и советского образа жизни».

Ее мама всю ночь почему-то проплакала. Наверно, от радости за свою дочку. Ведь та была безусловно талантлива…

Николай был просто счастлив. Случайная встреча, мимолетные ощущения перерастали в сильные чувства. Гайдамакова это волновало и радовало. Наконец-то он обретал то, что давно подспудно искал.

Он лежал с ней рядом, а весь воздух вокруг был напоен весенними запахами, хотя весны на дворе не было. И весь мир был наполнен яркими вспышками, похожими на гроздья салюта, и плыли повсеместно в воздухе разноцветные картинки, словно конфетные фантики из детства.

А где-то высоко-высоко в небе, посреди прозрачных перистых облаков, похожих на крылья светлого ангела, резвилась юная звездочка. Она на минутку сбежала из своей семьи – созвездия, чтобы пошалить в легком облачном пухе и позвенеть воздушным серебром.

– Похоже, я в тебя влюбилась, – сказала она вчера. – Как же я буду жить теперь без тебя?

– Ты не будешь жить без меня. Мы будем жить вместе, – Николай повернул к ней голову и поцеловал ее в краешек лба.

Похоже, и он в нее влюбился.

Им было хорошо вдвоем.

7

Снайпер знал, что за ним охотятся. Этого не могло не быть, потому что он убил уже много людей в этом городе. Все газеты и телевидение с утра до вечера кричали