Снято - Гектор Шульц Страница 3

тоненькое золотое колечко с бледно-зеленым камушком. Подарок на выпускной. Но я, как ни странно, на него не злилась. Понимала, что крепкой семейной пары из нас бы не получилось. Разные миры, разные характеры. Так что, поебались и разбежались без взаимных претензий. К тому же мне стало совсем не до пиздостраданий по бывшему.

Через месяц после той пьянки не стало папы. Он, как обычно, пошел в гараж, чтобы довести до ума свою ласточку, а там у него прихватило сердце, да вот помочь было некому. Так и ушел в мир иной рядом с машиной, которую любил пуще жизни, с испачканными в масле руками и кривой улыбкой на лице. Мама после этого впала в траур и организацией похорон пришлось заниматься мне, раздавая пиздюлей всем присутствующим и моему братцу, в частности. Казалось, Петьке глубоко похуй, что папка умер. Его волновала машина, наследство и прочая мелочевка. Но просто так отдать машину на растерзание брату я не смогла. Помнила еще, как папка любил свою оранжевую «пятерку», как натирал до блеска приборную панель и упоенно копался в кишочках под капотом. Поэтому Петьке пришлось пускать слюни на закрытую дверь гаража, ключ от которого был надежно спрятан в моей комнате вместе с ключами от машины.

Похороны прошли быстро и даже как-то незаметно. Появились другие заботы и проблемы, которые надо было решать. Мать, впавшая в депрессию. Братец, с уходом отца, почуявший волю и пустившийся во все тяжкие. А еще была моя жизнь, затянутая туманом. Настолько плотным, что хуй пойми, как жить дальше. Но мне все чаще и чаще вспоминались отцовские слова, когда его растаскивало поговорить.

– Не, Женька. С яйцами у нас в семье только ты. Даже жалко, что не пацан, – хмыкал он, задумчиво смотря телевизор и витая в одних ему понятных мыслях. – Вот не станет меня и что? Эти ж по миру пойдут. Что мамка твоя, что Петр.

– Глупости не говори, пап, – вздыхала я, ломая голову над очередным уравнением.

– Да то не глупости, доча. Так, правда, – улыбался он. И только после того, как его не стало, я поняла смысл этих слов.

Пришлось Женьке стать Евгенией Анатольевной. То есть, взвалить семью себе на горб. И если мамку удалось довольно быстро вытащить из депрессии и даже спровадить на работу, то Петька частенько подкидывал проблем. То, блядь, даст кому-то пизды и мне приходилось идти и договариваться с родителями избитого. То киоск ночной с дружками обнесет, а потом от разъяренных хозяев на промке прячется. Школьные оценки в такие моменты казались ну сущей мелочью, на которую и внимание-то обращать не стоит. Держать же братца в узде с каждым годом становилось все сложнее и сложнее.

О себе я тоже не забывала. Понимала прекрасно, что стоит с головой погрузиться в проблемы семьи, как личная жизнь сразу пойдет по пизде. В этом меня поддерживали и немногочисленные друзья. Например, Дашка Свердлова, соседка по подъезду и моя лепшая подруга.

– Не, Женька, работать тебе идти не вариант, – мотнула она головой, когда я рассказала и о депрессии мамы, и о проделках братца.

– Ну а хули еще остается? – отмахнулась я. – Накопления заканчиваются, малого надо в школу собирать, да и жрать на что-то надо.

– И чо, блядь? – фыркнула Дашка. – Это твои проблемы? Нет, родная. Не твои. Так хули ты тут в Мать Терезу играешь.

– Да если бы играла. Выбора-то не остается.

– Остается. Мамке твоей надо целительного леща прописать. Чтобы очнулась и поняла, что у нее двое детей и пизда с финансами. Если уж так хочется помочь, так руководи, а не делай. А то сядут тебе на шейку быстренько и ножки свесят.

– И что делать тогда?

– Поступай, как планировала. Еще успеваешь документы подать и экзамены сдать. С твоей башкой сразу поступишь.

– Да какой из меня учитель, Свердлова?! Я тебя умоляю, – рассмеялась я. – Ну, были мысли… классе в восьмом, кажется. Сейчас все по-другому.

– Не скажи. У учителей ща все на мази. Подарки к выпускному, а репетиторство, знаешь, сколько бабла дает? Вот то-то же. Чо ты думаешь, наша Квакша вся в рыжье ходит? Ну а если тебе так неймется, то поступи сначала, а потом подработку найди. Чтобы с голой жопой и семейкой своей по итогу не остаться.

– Лечишь ты, как доктор, – поморщилась я, понимая, что Дашка права. Все ж неплохо смерть папки выбила меня из колеи. Куда только прежняя уверенность и похуизм делись.

– Ну и мне не так скучно будет гранит науки грызть. А ну как окурковские бабы меня в сортире домогаться начнут?

– Окурковские бабы в институтах не учатся, – улыбнулась я.

– Еще как учатся. Вон, одна на геологическом есть. Рожа, что у бульдога дядь Васькиного. Глянет и сердце высрать можно.

– Ладно, уболтала, – сдалась в итоге я. – Завтра поеду, документы подам.

– Другое дело. А то выдумала тут… – довольно кивнула Дашка. – А! Ща тебе такое расскажу, охуеешь. Помнишь Ляльку? Ну, Наташку Лялину? Она такое тут отчудила…

Как Дашка и предрекала, поступить мне удалось легко. С точными науками я всегда дружила, спасибо папке, который взял на себя алгебру, геометрию и физику с химией до кучи. Ну и математический факультет не самое плохое место, особенно, если ты в этом действительно шаришь. Конечно, я понимала, что учителя из меня все равно не получится, но мысли о важности высшего образования, вбитые родителями, так просто из головы не выкинуть.

Так и началась, в общем-то, довольно скучная и обычная жизнь, о которой неинтересно рассказывать, и тем более, неинтересно читать. Людям подавай грязищу, да побольше. Чтобы с самыми черными человеческими пороками, страданиями и болью. Умыться стеклом… так вроде сейчас говорят, да? Институт, конечно, тоже наполнен своими «интересными» историями, да речь сейчас не о нем, пусть и было всякое за те четыре года, что я провела за потреблением гранита. Видела девок, которые нашему преподу, Сан Санычу, отсасывали на перемене за «зачет». Видела, как дают, и как берут взятки. Побывала на десятке вписок всех мастей. От нефорских, до цивильных. Но сейчас речь пойдет о другом. Как я вообще докатилась до того, чтобы начать сниматься в порно. Все решил случай и, как уже можно было бы догадаться, моя семья, подкинувшая нехуевую такую проблему, аккурат перед каникулами.

А виной всему мой младший братец. Феерический долбоебушка, умудрившийся залезть в квартиру человека, который напрямую работал с Гарри Козырным, негласным хозяином Окурка… Ну, Окурок, это район нашего города. Пожалуй, самый отбитый был в