Монстросити. Панктаун - Джеффри Томас Страница 10

– Разве не все боги воображаемые?

– Какой вы атеист, мистер Руби! – дразняще упрекнул Голуб. – Древние люди поклонялись солнцу. Возможно, они неправильно его истолковали, но точно не придумывали.

– Ну, а «Вены Древних Богов»… То есть «Вены Древних»…

– Скретуу развил теории Вадура еще дальше. Вадур использовал формулы геометрии, чтобы открывать окна в другие миры. Углы и изгибы определенных узоров могут искривлять пространство и время, искажать их течение, ими можно манипулировать, чтобы пробить брешь в ткани Вселенной. – После паузы он добавил: – Так говорит нам Вадур. В любом случае, Скретуу опирался на его идею о картировании этих паттернов, которые невидимо существуют повсюду вокруг нас и ждут, когда их начертят. Ждут, когда их трансформируют в соответствии с нашими желаниями. Его попытка наметить эти невидимые узоры и является темой книги «Вены Древних». Он сравнивал свои исследования с анатомическим препарированием.

– Хм, – произнес я, кивая, как вдумчивый профессор, который обсуждает что-то с коллегой. – Хм, итак, эти две книги сравнительно новые, не такие редкие… раз они продолжали исследования «Некрономикона», то, очевидно, относятся к постколониальному периоду…

– О, это не так. Они обе были написаны до того, как Земля колонизировала Оазис. Тиккихотто уже пришли сюда, именно так Скретуу столкнулся с книгой Вадура, написанной за сто лет до того, но…

– Но вы сказали, что они читали «Некрономикон»…

– Нет, – поправил мистер Голуб. – Я сказал, что они развили некоторые из концепций Аль-Азифа. Но оба пришли к ним независимо. Некоторые концепции, мистер Руби, универсальны для всех живых существ.

– Ну, да. Как вы говорили о солнце. Первобытные люди пытаются справиться со своим страхом перед неизвестным, объясняя его суевериями…

– Мистер Руби… это не всегда так. Некоторые из книг, которые вы просматривали, содержат чистую науку высочайшего порядка! Могу я спросить вас… вы так скептично настроены… что заставило вас прийти в мой магазин?

– Моя девушка увлекается оккультизмом. – По какой-то причине я подумывал солгать – сказать, что хожу по магазинам за подарком для нее. Но вместо этого произнес: – Я просто хочу получить представление о том, чем она так увлечена.

– Она сама вам не покажет?

– Нет.

– И какими материалами она уже располагает?

– У нее есть «Некрономикон». По крайней мере, на диске. Она…

– У вашей девушки есть экземпляр Аль-Азифа? Полный?

– Ну, я не знаю точно…

– И где она его взяла?

– У своей подруги. Марии как-то-там. Ту убили. Видимо, из-за чего-то связанного с наркотиками, и моя девушка забрала из ее квартиры несколько дисков. На одном был «Некрономикон».

– Где же эта Мария его взяла, для начала? – Голос Голуба внезапно стал не таким сухим и куда менее похожим на голос дворецкого. В его тоне слышался голод коллекционера.

– Понятия не имею.

– А как ее убили? Преступника поймали?

– Видимо, нет. Девушке отрезали голову. Думаю, ее так и не нашли.

Голуб фыркнул. Это прозвучало цинично.

– Любопытно.

– Что?

– Просто звучит как фирменное убийство Гончей.

– Это что еще такое? – спросил я.

– Вероятная внепространственная сущность. Которую можно вызвать, рисуя различные узоры в углу комнаты.

– Демон? Моя девушка говорила, будто Мария утверждала, что ей удалось вызвать демона с помощью этого дерьма… Я имею в виду то, что пыталась сотворить моя девушка.

– Демон – это интерпретация. Как и Гончая. Некоторые буквалисты пытаются представить себе этих существ похожими на собак, в то время как прозвище на самом деле скорее символично. – Голуб внезапно выпрямился, став выше, напряженнее. – Вы только что сказали, что ваша девушка тоже пыталась вызвать этих существ?

– Да. Скорее в качестве шутки, чем всерьез. Сама не смогла, поэтому включила запись того, как Мария произносит слова. Но не рисовала никаких узоров на стене… просто произнесла несколько заклинаний. Да, и зажгла восемь свечей в моей спальне. Там восемь углов.

Голуб кивнул. Очень-очень медленно.

– Значит, это не призыв Гончих. А песнь Открытия. Реконфигурации.

– Как скажете.

– Полагаю, если она не позволила вам взглянуть на «Некрономикон», то даже не подумает продать его мне. Но, как вы считаете, не даст ли она хотя бы скопировать его? Если не доверит мне диск, то может скопировать его сама. Я был бы готов щедро заплатить ей за это, мистер Руби. Заплатил бы даже вам кругленькую сумму, если вы поспособствуете этой сделке.

– Ну… э, это мило, но я не знаю, насколько мне повезет. Честно говоря, мы с ней вдруг отдалились…

– Тогда не могли бы вы дать мне ее номер? Возможно, она благосклоннее воспримет эту идею, если я обращусь к ней лично. Сделаете для меня такую малость, мистер Руби, и я заплачу вам тот гонорар, о котором упоминал. Скажем, тысячу мунитов?

Тысяча мунитов! Только за то, чтобы дать продавцу книг номер Габи, даже если она скажет ему распахнуть дверь в ад и убраться туда?

– Конечно, – сказал я. – У вас есть ручка?

Я нацарапал цифры на листке бумаги, который он мне протянул. Мистер Голуб, бросив на листок быстрый довольный взгляд, сложил его и сунул в карман пиджака.

– Ну, так… Кстати, сколько стоят эти книги? Цен нет.

– Некоторые из них не продаются, мистер Руби, хотя я время от времени разрешаю ученым ознакомиться с ними или даже отсканировать. А те, что выставлены на продажу, варьируются в диапазоне от двадцати тысяч до четырех миллионов мунитов, как, например, в случае с «Металлической книгой».

– Четыре миллиона мунитов? О господи!

Голуб поднял серую ладонь, словно отгоняя меня.

– Пожалуйста, мистер Руби… никаких имен божеств и им подобных. Заклинания призыва, помните?

– Ох, да… простите. Ну… Ух! Думаю, сегодня я не буду покупать редкие книги.

– Вы по-прежнему можете найти некоторое количество связанных тем в нашем общем разделе. Но могу ли я спросить вас, мистер Руби, что вообще привело вас в мой магазин? Вам кто-то рассказал о моей коллекции книг?

– Нет, на самом деле я запустил поиск по сети. Не особенно детальный. И просто узнал, что вы продаете оккультные книги. Ваш сайт был первым, на который я обратил внимание.

Казалось, черные губы Голуба попытались изобразить человеческую улыбку.

– А-а-а… Видите, мистер Руби? Некоторые называют это судьбой, предначертанием. Синхронией. Но я думаю о таких вещах, как о закономерностях внутри хаоса.

– Ага, что ж, удачи вам с Габи. Ее зовут Габриэль, кстати. Замолвите за меня словечко, ладно?

– Вот, давайте теперь пройдем, чтобы я мог перевести со своей карты на вашу тысячу мунитов, мистер Руби.

– Конечно, – сказал я, следуя за ним.

И услышал, как позади