Избранные произведения - Пауль Хейзе Страница 5

- Категория: Проза / Классическая проза
- Автор: Пауль Хейзе
- Страниц: 150
- Добавлено: 2025-02-07 15:08:01
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
Избранные произведения - Пауль Хейзе краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Избранные произведения - Пауль Хейзе» бесплатно полную версию:В томе впервые на русском языке публикуются избранные новеллы немецкого писателя Пауля Хейзе (1830–1914). Нобелевская премия была присуждена ему в 1910 г. прежде всего как автору психологических новелл, известных во всем мире. Творчество швейцарского писателя Карла Шпиттелера (1845–1924), Нобелевского лауреата за 1919 г., представлено впервые переведенными на русский язык стихотворениями, рассказом «Федор Карлович», повестью «Лейтенант Конрад», а также романом «Имаго», «совершенно исключительным по глубине и ни с чем не сравнимым по оригинальности», как считал А.В. Луначарский.
Избранные произведения - Пауль Хейзе читать онлайн бесплатно
— Говорю тебе, все в порядке.
— Так дай посмотреть, чтоб я поверила.
С этими словами девушка взяла его совсем беспомощную руку и развязала тряпки. Когда она увидела опухоль, то невольно отпрянула и вскрикнула:
— О Господи!
— Да ничего особенного, — попытался успокоить ее Антонио. — Это пройдет за сутки.
Она покачала головой:
— Да ты теперь неделю не сможешь выходить в море.
— Думаю, уже послезавтра все будет нормально.
Лаурелла взяла кувшин и промыла рану, потом положила на нее целебные листья и перевязала руку льняными бинтами, которые тоже принесла с собой.
Когда все было закончено, он сказал:
— Спасибо тебе. Послушай, если ты хочешь сделать еще что-то хорошее, то прости меня за то, что мне такое взбрело в голову, и забудь все, что я говорил и делал. Я и сам не понимаю, как это получилось. Ты же никогда мне не давала повода, в самом деле, никогда.
— Я сама прошу у тебя прощения, — проговорила девушка. — Мне нужно было вести себя по-другому и не раздражать тебя. А эта рана…
— Это была самозащита. Не извиняйся. Ты поступила правильно, и я благодарен тебе. Теперь иди спать, а еще… вот твой платок.
Он протянул девушке платок, но она продолжала стоять и, казалось, боролась с собой. Наконец сказала:
— Из-за меня ты потерял куртку, а ведь в ней были деньги за апельсины. Мне это пришло в голову только по пути домой. У нас нет таких денег, а если б и были, то принадлежали бы моей матери. Но у меня есть серебряный крест, который оставил художник. Я случайно на него наткнулась и не хочу больше хранить его. Если ты его продашь, — мама тогда сказала, что он, должно быть, стоит несколько пиастров, — то возместишь пропажу, а, если не хватит, я сама заработаю — буду прясть по ночам.
— Я ничего от тебя не возьму, — ответил Антонио и отодвинул крестик, который Лаурелла положила на стол.
— Нет, ты должен взять. Кто знает, как долго ты еще не сможешь работать. А я не хочу его больше видеть.
— Ну так выброси в море.
— Это же не подарок, он принадлежит тебе по праву.
— По праву? Нет у меня никаких прав на твои подарки. Если мы когда-нибудь случайно встретимся, то не смотри на меня, чтобы я не думал, будто ты хочешь напомнить о моей вине перед тобой. А теперь — доброй ночи, и пусть на этом все кончится.
Антонио положил ей в корзинку платок, крестик и закрыл крышку. Когда же он взглянул на Лауреллу, то испугался. По ее щекам текли слезы, но она, казалось, не обращала на них внимания.
— Матерь Божья! — воскликнул он. — Уж не больна ли ты? Ты вся дрожишь.
— Ничего, — ответила девушка. — Я хочу домой! — и повернулась к двери. Но слезы пересилили ее, она прижалась лбом к косяку и громко зарыдала. Прежде чем Антонио успел подойти, чтобы ее утешить, она неожиданно обернулась и бросилась ему на шею.
— Я не могу этого больше выносить, — воскликнула она и отчаянно прижалась к нему. — Я не могу больше слышать, как ты мне говоришь хорошие слова и просишь меня уйти с грузом на совести. Ударь меня, бей, проклинай! Или, если ты и вправду еще любишь после всего, что я тебе причинила, то возьми меня и делай что хочешь. Только не прогоняй! — Новые бурные рыдания прервали ее речь.
— Люблю ли я тебя? Пресвятая Мария! Неужели ты думаешь, что через эту рану вытекла вся кровь из моего сердца? Разве ты не слышишь, как оно бьется, будто хочет вырваться на волю, к тебе? Если ты говоришь все это, чтобы меня испытать или из сострадания, то не надо, иди, я и это забуду. Ты не должна считать себя виноватой в моих страданиях.
— Нет, — она подняла голову с его плеча и твердо посмотрела на него, — я люблю тебя и наконец признаюсь тебе. Я долго противилась своему чувству, но не могу больше заставлять себя отворачиваться, когда ты проходишь мимо. И я хочу поцеловать тебя, чтобы в другой раз, когда ты засомневаешься, ты мог бы сказать себе: «Она меня поцеловала, а Лаурелла не станет целовать никого, кроме того единственного человека, за которого хочет выйти замуж».
Она поцеловала его.
— Спокойной ночи, мой любимый! Иди спать, и пусть твоя рука заживает. Не провожай меня, потому что я не боюсь ничего и никого, кроме тебя.
Она открыла дверь и исчезла в темноте. А Антонио подошел к окну и долго смотрел на море, и ему казалось, будто звезды дрожат.
Когда священник вышел из исповедальни, где долго находилась Лаурелла, он тихонько посмеивался: «Кто бы мог подумать, что Господь Бог так быстро смягчит это удивительное сердечко? А я-то упрекал себя, что слабо грозил демону своенравия. Нам с нашей близорукостью не понять путей Господних! Благослови ее, Господи, и дай мне дожить до того дня, когда сын Лауреллы повезет меня через море на отцовской лодке! Ну и строптивая!»
1853 г.
МАРИОН
В те времена, когда во Франции царствовал Людовик Святой,[3] старый добрый город Аррас[4] был лет на шестьсот моложе, чем сегодня. А веселее он был, пожалуй, в тысячу раз, и не только по молодости, но, прежде всего, благодаря высокому искусству живших в нем поэтов. Своими песнями, мираклями,[5] небольшими рифмованными рассказами разносили они славу родного городка по всей прекрасной Франции.
Однажды ранней весной в садике за домом одного из таких замечательных поэтов[6] молоденькая женщина подвязывала виноградные лозы. Она была невысокого роста, с очаровательным личиком и той прелестной полноты, что присуща обычно спокойным и добродушным натурам. Безмятежный взгляд ее черных глаз, казалось, не ведавших горя, неторопливо скользил по саду. Зато прилежные руки не отдыхали. Как у богатых горожанок, ее белые волосы украшали нарядные ленты, но юбка была подобрана, чтобы не мешала работать, а, возможно, чтобы приоткрыть симпатичные ножки.
Когда милое создание углубилось в виноградные заросли, на пороге дома появился мужчина, вид которого резко контрастировал с обликом молодой женщины. Он был среднего роста, с живым взглядом и неправильными чертами лица. Черная накидка не скрывала более высокое левое плечо, да и одна нога была длиннее другой. Но он так свободно двигался и жестикулировал, что недостатки фигуры не бросались в глаза, а игравшая на губах едва
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.