Надежда Лухманова - ДЕВОЧКИ Страница 45

- А вы-таки плакали? - Она радостно обернулась: рядом с ней стоял Евгений Михайлович, сдержавший свое слово и приехавший к ее выпуску.

- А цветы засушили? - весело спросила она его. Вместо ответа молодой человек просунул пальцы за борт сюртука и между двумя пуговицами осторожно потянул синюю ленточку.

- Цветы здесь,- сказал он.

Надя покраснела, засмеялась и пошла за подругами.

Снова весь институт собрался в актовом зале. Maman сказала небольшую речь, ту же, которую говорила каждый год. Затем все девочки по очереди подходили благодарить ее и целовали руку. Потом сказал свою речь Минаев, затем все классы, кроме второго (ныне первого), ушли, и девочки снова разбились группами. Теперь шло сердечное прощание с классными дамами, с любимыми учителями, просьбы о фотографических карточках. Прощаясь с остающимися подругами, записывали адреса. Давали клятвы писать, не забывать.

Наконец шляпы надеты. Последние объятия и поцелуи кончены. Девочки двинулись в сопровождении родственников в швейцарскую; надеты пальто, накидки. Карета за каретой подъезжает к крыльцу, и девочки разъезжаются по домам.

- Прощайте, Шкот, прощайте, моя королева, - шепчет Франк своей подруге, и девочки в первый раз обнимаются и горячо целуют друг друга.

- Прощай, Люда, не плачь, не плачь! - обращается Надя к пепиньерке.

- Не плачьте, Люда, - слышит девушка с другой стороны, и слезы ее высыхают, глаза сияют, и она весело говорит:

- Я и не плачу, m-r Andre!

- Прощайте, Надежда Александровна, желаю вам счастья, - говорит Евгений Михайлович, подсаживая в карету Надю Франк.

- Счастливо оставаться! - говорит Яков, захлопывая дверцы последней кареты и кладя в карман последнюю полученную трехрублевку.

Двери швейцарской захлопываются, и тридцать благовоспитанных девиц навсегда покидают свой родной институт.