Условности - Теодор Драйзер Страница 4

– Она самая, – отозвался Магуайр, глядя вслед парочке.

– Ну, думаю, надо бы старику получше за ней присматривать, – заметил Делаханти. – Слишком она юна, чтобы путаться с такими, как этот молодчик.

Магуайр согласился:

– Этот малый тот еще задира. Мне он всегда не нравился. Слишком уж наглый. Он работает здесь, на табачной фабрике Майера, и состоит в клубе «Рустерз». От него добра не жди, могу вас заверить.

– Преподайте им урок; я бы так и сделал, – говорил тем временем Терезе Олмертинг, пока они медленно прогуливались. – Мы еще немного пройдемся; пускай они поймут, что вы не шутите. Тогда уж они больше не запрут дверь. А если вас снова не впустят, когда мы вернемся, я найду для вас другое место, будьте спокойны.

Его пронзительные глаза сияли, когда он оборачивался и встречал ее взгляд. Олмертинг уже решил, что Тереза не вернется домой, если он сможет это устроить. Во всяком случае, он знал место получше, чем ее дом, где можно было бы провести эту ночь, – клуб «Рустерз». По крайней мере, там они могли бы побыть какое-то время.

Тем временем старый Рогаум, видевший, как дочь одна идет по улице, изумлялся ее дерзости, но полагал, что вскоре она вернется домой. Поразительно, что она проявила такое своеволие, но он ей покажет! Уж он задаст ей порку! Однако в половине одиннадцатого он высунул голову из окна и не увидел дочери. Не появилась она и в одиннадцать. Тогда он принялся расхаживать по комнате от стены к стене.

Вначале его обуревала ярость, затем тревога, потом тревога и ярость вместе, и, наконец, тревога вытеснила ярость, от злости не осталось и следа. Его тучная жена села на кровати и в отчаянии заломила руки.

– Ложись! – приказал он. – Мне от тебя тошно. Я знаю, что делаю!

– Она еще у двери? – робко спросила мать.

– Нет, – пробурчал отец. – Не думаю. Ей следовало прийти, когда я ее звал. – Однако нервы его уже начали сдавать и наконец не выдержали. – Она пошла вверх по улице, – обеспокоенно проговорил он какое-то время спустя. – Пойду поищу ее.

Набросив сюртук, он спустился по лестнице и вышел в ночную тьму. Час был поздний, близилась полночь, пора безмолвия и мрака. Терезы нигде не было видно. Старый Рогаум пошел сначала в одну сторону, потом в другую, где только не искал он дочь, и, наконец, горестно застонал, на лбу его выступил пот.

– Ach Gott![2]– воскликнул он. – Какого дьявола? Что это значит?

Он хотел было позвать на помощь полицейского, но никого не нашел. Магуайр давно уже отправился в один из ближайших кабачков посидеть за картами. Приятель его вернулся на время на свой участок. Но старый Рогаум продолжал поиски и все больше тревожился.

Наконец он спохватился и поспешил домой: ему пришло вдруг в голову, что Тереза, наверное, вернулась. А если нет? Миссис Рогаум тоже места себе не находит. Если дочери не окажется дома, нужно идти в полицию. Ну и ночь! А его Тереза… Нет, так больше продолжаться не может.

Он торопливо свернул в переулок, почти бегом бросился к дому и, весь мокрый, задыхающийся, поднялся на терраску, потом, тяжело отдуваясь, повернулся и едва не упал, наткнувшись на лежавшее у его ног тело – белую скорченную фигуру женщины.

– Ach Gott! – вскрикнул он громко, почти проревел в глубоком волнении и ужасе. – Тереза? Что это? Вильгельмина, посвети мне. Принеси скорее лампу, ради всего святого! Тереза hat sich umgebracht[3]. Помоги!

Он упал на колени и перевернул женщину, которая извивалась и стонала в его руках. В бледном свете уличного фонаря он смог разглядеть, что это, к счастью, не его Тереза, как ему со страху показалось вначале, а другая девушка, хотя фигурой и походившая на его дочь.

– М-м, – издала слабый возглас незнакомка. – О-о!

Платье ее было серым, а не белым, как у его Терезы, но тело – таким же округлым и пышным. Мысль о смерти молодой женщины подорвала душевные силы Рогаума, вытеснив и смятение, и страх, но в этой истории было и нечто другое, что заставило его забыть о своих несчастьях.

Миссис Рогаум, испуганная громким окриком мужа, едва ли не кубарем скатилась с лестницы. У подножия она подняла светильник, который принесла с собой: маленькую масляную лампу, – и едва не уронила ее. Перед ней на полу лежала умирающая молодая женщина, совсем еще девочка, довольно красивая, в полной мере наделенная тем особым очарованием, что отличает девушек определенного склада. Мягкие волосы ее падали на мертвенно-бледный лоб. Изящные, унизанные кольцами пальцы корчились в мучительной судороге. Кружевной ворот и синяя шелковая блузка у горла, где руки девушки цеплялись за ткань, были разорваны, на белой коже желтело пятно, похожее на след ожога. В воздухе чувствовался странный едкий запах, а в углу терраски лежал почти пустой флакон.

– Ach Gott! – воскликнула миссис Рогаум. – Это женщина! Она едва не убила себя. Беги в полицию! О господи! Господи! – заголосила она на ломаном английском языке.

Стоявший на коленях Рогаум мгновение помедлил. Почему-то у него возникло чувство, будто существует некая мистическая связь между судьбой этого несчастного создания и судьбой его дочери. Он вскочил на ноги, сбежал с крыльца и принялся громко звать полицию. Полицейский Магуайр, занятый игрой неподалеку, тотчас услышал его крик и поспешил на помощь.

– Что тут у вас на этот раз произошло? – воскликнул он, подбегая, уже готовый встретиться с убийством, грабежом, пожаром или чем угодно из обширного перечня людских бед.

– Женщина! – взволнованно объяснил Рогаум. – Она почти umgebracht себя. Она умирает. Ach Gott! Да еще у меня на пороге!

– Где тут больница? – вмешалась миссис Рогаум, имея в виду санитарную карету, но не смогла выразить свою мысль. – Убила себя, не иначе. Ох! Ох! – Бедная старая мать наклонилась, погладила сведенные судорогой руки девушки, и на синюю блузку закапали слезы. – Ах, зачем вы такое сделали? Ах, зачем?

Полицейский Магуайр, будучи прежде всего человеком действия, выбежал в переулок, где уже собралась небольшая толпа, и громко постучал дубинкой по каменной плите тротуара. Затем поспешил к ближайшей телефонной будке, связался с участком и вернулся, чтобы помочь, чем только сможет. Мимо по пути от парома Джерси проезжал молочный фургон с несколькими бочками свежего молока, Магуайр остановил его и обратился к вознице за помощью.

– Вы не отольете нам кварту? – властно проговорил он. – Тут у нас женщина наглоталась кислоты.

– Конечно, – согласился возница, которому