Мрачные души - Артур Шницлер Страница 27

дня за два до этого я уехал в деревню к родителям, потому что отец мой серьезно заболел… Как серьезно, это видно из того, что неделю спустя он скончался… Суть, впрочем, не в этом… Анна была одна, а когда я вернулся, то застал ее в постели… Отчего она слегла, неизвестно – вероятно, от волненья и ожидания. А я был в отсутствии всего лишь три дня… Вот как она меня сильно любила!.. Я сейчас же уселся на постель к ней и стал слушать рассказ о том, как она провела эти три дня… Нарочно подчеркиваю эти столь нужные подробности… Жена в понедельник была все утро дома, а после обеда отправилась с Фрици – так зовем мы ее незамужнюю сестру, полное же ее имя – Фридерика, – с Фрици в город за покупками… Фрици обручена с очень милым молодым человеком, который служит теперь в Германии, в Бремене, при одном большом торговом доме. Фрици тоже поедет туда, когда обвенчается с ним… Это, впрочем, не относится к делу… Весь вторник жена провела дома, потому что был дождь. Он шел в этот день и в деревне у родителей, как сейчас это помню… Но вот наступила среда. В этот именно день жена с Фрици и пошли вечером в зверинец, где были негры… Прибавлю здесь, что потом в сентябре я сам их видел в зверинце, куда мы отправились вместе с Рудольфом Битнером и его женой. Анка ни за что не захотела пойти вместе с нами, такой ужас они нагнали на нее в ту среду… Она говорила мне, что ни разу в своей жизни не испытывала подобного страха, как тогда, когда очутилась с ними лицом к лицу, одна… Одна, потому что Фрици вдруг куда-то исчезла… Не могу умолчать об этом, хоть и не хочу ни в чем упрекать ее в моем прощальном письме… В нем однако мне кажется уместным напомнить Фрици, чтоб она пощадила доброе имя жениха, которого, как порядочного и честного человека, все это может сделать очень несчастным. Но, к сожалению, факт остается фактом: вечером Фрици исчезла с тем господином… Не буду называть его по имени: он не заслуживает иного названья, как просто «тот», хоть он человек и женатый… Фрици исчезла, и моя бедная Анна вдруг очутилась одна… А вечер был сырой и туманный… Такие выпадают иногда в конце лета… Я лично никогда не хожу в Пратер без пальто, помня, что там часто по лужайкам стелется пар, в котором, как в зеркале, отражаются свет и огни… Такой вечер был и в ту среду, когда Фрици вдруг внезапно пропала и оставила Анну одну… Нетрудно себе представить, какой ужас должна была испытывать Анна в таком состоянии при виде этих чудовищ с горящими глазами и длинными бородами, черными как смоль. Целых два часа поджидала она Фрици в надежде, что та вернется, но так и не дождалась… Уже стали запирать ворота зверинца. Все это мне рассказывала Анна рано утром, обнимая меня и дрожа, когда я сидел у нее на постели. Глаза ее были мутны, и меня самого охватывал ужас, хоть я и не знал того, что узнал потом того, что ей самой еще не было известно… О, если б я знал, что она уже носит под сердцем дитя, разве я допустил бы, чтоб она в этот темный августовский вечер отправилась в Пратер и подверглась бы стольким опасностям?.. Опасностям, потому что для женщины в таком состоянии все представляет опасность…

Конечно, если б Фрици не пропадала, жена моя никогда бы не впала в состояние безумного ужаса, но ведь в этом и было все несчастье… в том, что она так боялась за Фрици… Теперь, впрочем, все это в прошлом, и я ни в кого не хочу камнем бросать… Написал же я об этом потому только, что нахожу нужным выяснить все… Быть может, если б я этого не сделал, люди, эти вечно гнусные люди, сказали бы: «Он лишил себя жизни, так как ему изменила жена». Нет, люди, еще раз говорю вам, что жена моя была мне верна и ребенок, рожденный ею, мой собственный… И люблю я обоих безмерно… А меня вы толкаете к смерти, жалкие и злобные, неспособные ни понять, ни поверить… И чем больше я стал бы тратить слов и усилий, чтоб научно осветить это явление, тем вы стали бы больше, я знаю это наверное, надо мною ругаться и глумиться, если не при мне, то у меня за спиной… Или просто сказали бы: «Тамейер помешанный». Теперь вы понимаете, мои близкие, что я умираю за правду и, главным образом, за честь жены?.. Я знаю, что после смерти моей вы перестанете надо мной издеваться… Вы признаете тогда явления, о которых говорят Гамберг, Элиодор, Малебраньхе, Вельзенбург, Прейс, Лимбок и др. И ты, мать моя милая, ты ведь тоже не должна была жать мне руку так, как будто я действительно заслуживаю сочувствия! Я знаю, что ты теперь попросишь прощения у жены… Ну, кажется, я все уж сказал… Час близится… Доброй ночи, дорогие! Пойду еще раз в соседнюю комнату и еще раз на прощанье поцелую и сына, и жену… Потом я уйду… А вы живите и будьте счастливы…

Примечания

1

1. Ф. Ницше. «Так говорил Заратустра».

2

2. Арнольд Беклин (1827–1901) – швейцарский художник-живописец.