Фауст - Иоганн Вольфганг Гёте Страница 17

Если под верностью природе разуметь природу искусства, то на каждом шагу мы будем изумлены той очевидностью, с какой трагедия вводит нас из мира будничных явлений в мир самых волшебно несбыточных, перед воплощением которых затруднились бы Шехерезада и сам Гофман. Что же касается поучительности, то «Фауст» выставляет такую массу фактов и глубочайших мыслей, хотя и чуждых всякой дидактики, что поучиться есть чему, была бы охота.

Афанасий Фет

Фауст. Трагедия

Посвящение[25]

Вы вновь ко мне, воздушные виденья!

Давно знаком печальный с вами взор!

Хочу ль теперь те задержать волненья?

Иль сердцу мил безумный сон с тех пор?

Вы принеслись! Я, полон умиленья,

В туманной мгле приветствую ваш хор;

Трепещет грудь младенческими снами

От волшебства, навеянного вами.

Вы принесли веселых дней картину

И много милых ожило теней;

Подобно саге, смолкшей вполовину,

Звучат любовь и дружба прежних дней;

И больно мне; давнишнюю кручину

Несет мне жизнь со всех своих путей,

И кличет тех, которых в миг участья

И унесло, и обмануло счастье.

Им не слыхать последующих песен,

Всем тем, кому я первые певал;

Кружок приветный избранных стал тесен

И отголосок первый отзвучал.[26]

Кому пою, тот круг мне неизвестен,

Его привет мне сердце запугал;

А те, чей слух мою и любит лиру

Хотя в живых, рассеяны по миру.

И вновь во мне отвычное стремленье

В тот кроткий мир, к задумчивым духам;

Неясное подъемлю песнопенье

Подобное эоловым струнам;

Проснулось в строгом сердце умиленье,

Невольно слезы следуют слезам;

Все, чем владею, кажется мне лживо,

А что прошло — передо мною живо.

Пролог на театре

Директор, поэт, комик.

Директор

Вы оба мне уже не раз

В нужде и горе были братья,

Скажите, это предприятье

Успешно ли пойдет у нас?

Ведь на толпу поди-ка угоди ты,

А ведь, живя, она и жить дает.

Столбы стоят и доски поприбиты,

И праздника невольно всякий ждет.

Вот собрались, сидят, поднявши брови,

И изумленья ждут, коли не крови.

Я знаю, чем народу угождать;

Но в этот раз меня сомненья взяли.

Хоть их не водится хорошим баловать,

Но страшно много все читали.

Как быть, чтоб вышло ново и свежо,

Значительно и вместе хорошо?

Конечно, видеть рад я весь поток народа,

Как к нашей лавочке валит он так, что страсть,

И мучается там у узенького входа

В дверь милосердия попасть.

С утра уже начнется страшной давкой

У кассы, чуть забрезжит свет.

И, как в голодный год пред хлебниковой лавкой,

Готов пропасть он за билет.

Такое чудо — дело рук поэта.

Мой друг, прошу: сегодня сделай это.

Поэт

О, не кажи на пестрое движенье,

В котором дух поэта не живет,

Скрой от меня все это треволненье,

Что нас невольно мчит в водоворот.

Нет, в тихое введи уединенье,

Где радости поэт лишь обретет,

Там где любовь и дружба в благостыне

Рукой богов приводят нас к святыне.

Ах! Что лишь сердца глубина рождает,

Что с робостью лепечут лишь уста,

Что удалось и снова исчезает

Суровый свет развеет навсегда.

Нередко лишь с годами возникает

Вся образов воздушных полнота.

Блестящее на миг лишь создается,

Прекрасное в века передается.

Комик

Мы о веках здесь толковать отложим;

Потомки, я скажу, положим.

А современных тешить как?

И им ведь хочется забавы;

И в настоящем малый бравый,

Скажу я, тоже не пустяк.

Кто ловок говорить с толпой,

Тому хоть будь она еще в причудах злобней;

И нужен круг ему большой,

Чтоб потрясать его удобней.

Итак, смелей, чтоб верно в цель попасть;

Фантазии весь хор нам подавайте,

Пускайте ум и разум, чувство, страсть,

А глупости, прошу, не забывайте!

Директор

Но действию ты должен дать кипеть!

Идут смотреть, так было б, что смотреть,

Коль ты в глаза бросаешься жестоко,

Чтоб всяк сидел, разиня рот,

Ты тотчас захватил широко,

И уж привлек к себе народ.

На массы ты лишь массой повлияешь;

Всяк что-нибудь на вкус отыщет свой.

Взяв многое, ты многих оделяешь;

Тогда доволен всяк пойдет домой.

Разбей свой кус, чтоб каждый видел крошку;

Им нравится глотать подобную окрошку,

Легко играть, легко и сочинять.

Какая польза, здесь им целое давать!

Ведь публика же все расщиплет понемножку.

Поэт

Вам не понять, к чему тут ремесло ведет!

Художнику оно позор неотразимый!

А пачкотня таких господ,

Как вижу, уж у вас максимой.

Директор

Не ляжет твой упрек на совести моей.

Кто хочет действовать верней,

И должен выбирать орудие прямое.

Подумай ведь колоть то дерево гнилое,

Взгляни-ко, для кого писать!

Пришли: тот скуку разогнать,

Из-за стола поднялся объедало,

А ведь иной, легко сказать,

Пришел от чтения журнала.

Идут рассеянно они как в маскарады,

Полюбопытствовать из кресел и из лож;

И дамы показать себя, свои наряды,

Безденежно играют тож.

На высях что мечтать, поэт-владыко?

Наполненный театр порадует ли вас?

На покровителей взгляни-ко!

То сущий лед, то дикари подчас.

За карты сесть одни мечтают молодцы,

Тот до продажной добежать постели.

Чего ж вам, бедные глупцы,

Прекрасных муз терзать для этой цели?

Давайте больше, больше, — вам твержу одно,

От этого никак не уклоняйтесь.

Лишь с толку сбить людей старайтесь,

А угодить им мудрено.

Чем полон