Карл Любезный - Владимир Васильевич Москалев Страница 7

— Не всегда я занят тем, о чем вы говорите, хозяюшка, и не столь уж я кровожаден, как представляется это нашим горожанам. Ничто человеческое не чуждо ни тому, кто выносит смертный приговор, ни тому, кто его исполняет. Тот и другой с такой же легкостью могут покутить в трактире, какая свойственна любому смертному, и как у того, так и у этого есть сердце, способное любить и страдать, проявлять милосердие.

— Вы дали нам возможность убедиться в этом, мессир, оказав помощь двум сиротам.

— Я рад, что помог вашему племяннику и его сестре добраться до своей тети; кому ведомо, какие опасности могли подстеречь в пути безнадзорных детей. Однако кроме того у меня есть к вам, мадам… Вы уж позволите мне такое к вам обращение? Так вот, речь пойдет об одном важном деле, которое нам с вами необходимо обсудить наедине, причем немедленно.

— Дело? Ко мне? — удивленно вскинула брови Ангелика Лесер. — Хм, странно, что бы это такое могло быть?

— Повторяю, оно не терпит отлагательств.

Хозяин, поймав выразительные взгляды супруги и гостя, поспешил удалиться в соседнюю комнату.

— Что же хочет сказать столь знатный и почетный гость жене бедного булочника? — с любопытством спросила женщина, когда они остались вдвоем.

Тристан, улыбнувшись, игриво положил ладонь на ее руку.

— Э-э, дорогая хозяюшка, да вы, я вижу, совсем меня забыли. Помните, мы заходили в вашу лавку в прошлом году? Нас было четверо: я, мой приятель и две дамы. Отведав ваших пышных булочек и запив их анжуйским вином, мы пообещали вновь занести вам визит. Ныне пришло время исполнить обещание хотя бы одному из нас, то есть мне.

Легкая улыбка тронула уголки губ Ангелики Лесер.

— Припоминаю. Но тогда ваш визит был вызван веселой прогулкой в компании друзей, в то время как сейчас совсем иная ситуация.

— Еще тогда я не мог не отметить вашу привлекательность, ваше очарование! И я сказал себе: эта женщина с розовыми щечками и восхитительным станом должна обладать отменным здоровьем, и если у нее есть дети, то это наверняка крепкие ребятишки, незнакомые со всякого рода хворями. Двое сирот, которых я вам привез, подтвердили мою догадку. Мало того, они сообщили мне, что оба ваших ребенка — мальчики, младшему из которых не исполнилось еще и года.

— Это так, но, признаюсь, я не совсем понимаю, какое это имеет отношение к делу, в которое вы хотите меня посвятить.

— Самое прямое, мадам, если вспомнить о предсказании ваших повитух.

— Повитух? Они предрекли мне, помнится, если только будет воля Господа на новые роды, рождение младенца опять-таки мужского пола.

— Отлично! Вот мы и подошли к сути дела, которое привело меня к вам.

Некоторое время Ангелика не без удивления смотрела на гостя, который завел с ней такой странный разговор. Наконец ее озарила смутная догадка. В недоумении она вскинула брови:

— Вам нужен сын? И вы пришли, чтобы просить меня об этом? Одним словом, вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей?

Ответ привел ее в полное замешательство:

— Признаюсь, это пришлось бы мне по душе, однако я являюсь всего лишь доверенным лицом одной высокопоставленной особы.

— Стало быть, вы намерены выполнить поручение этой особы?

— Не совсем так, хотя, будучи введена в курс дела, особа эта не преминула бы направить меня к вам.

— Чего же вы хотите от меня? Чего возжелало бы лицо, о котором вы говорите и которое мне, судя по всему, незнакомо?

— Лицо это — мужчина. Супруга родила ему троих детей, все трое девочки. Человек этот богат, владеет обширными земельными и лесными угодьями, но вся беда его в том, что у него нет наследника. Преклонные годы заставляют его задумываться об этом все чаще: звездочеты предсказали его супруге, что следующим ребенком снова будет девочка. Между тем положение таково, что в случае его смерти — а он уже стар и часто хворает — все его владения отойдут ближайшему родственнику, которого он ненавидит; дочерям же достанутся лишь крохи.

— А его супруга?

— Они давно уже не в ладах друг с другом. Он не желает, чтобы его земли достались ей, а потому денно и нощно молит Бога о даровании ему сына. Однако Всевышний, как я уже говорил, не желает внимать его мольбам. В разговоре со мной человек этот не раз уверял меня, что не пожалеет любых денег для той, которая подарит ему младенца мужского пола. Теперь вы понимаете меня, надеюсь? Я вспомнил о вас, когда повстречал в лесу двух сирот, и решил сделать вам такое предложение. Что вы скажете на это? Однако прежде хочу спросить: не рассчитываете ли вы в ближайшее время вновь стать матерью? Словом, не случилось ли у вас на днях нового зачатия?

— Нет, насколько мне известно, — слегка смутившись, ответила жена булочника. — Но, мессир, — быстро прибавила она, — как же такое может произойти? Вы предлагаете мне лечь в постель с другим мужчиной и спустя девять месяцев подарить ему сына? А его жена? Ведь может статься, она уже носит ребенка под сердцем.

— Они уже довольно долго не спят вместе.

— Но ведь, если родит не законная жена, то ребенок будет считаться бастардом.

— Его законная жена родит девочку в установленный срок, ради этого мужу придется навестить супругу в ее замке и изрядно потрудиться на Венериных полях, засевая зябь.

— Родит девочку… Но что же это выходит? Вместо этого повитухи объявят, что родился мальчик? Выходит, речь идет о подмене одного ребенка другим?

— Именно так, мадам.

— А девочка? Та, которую родит его супруга?

— Ее отдадут вам, и это будет ваша дочь. Ваш супруг, если не ошибаюсь, давно мечтает об этом. На время родов его удалят из города, а вернувшись, он узнает, что родилась девочка. Однако вернется он лишь тогда, когда станет доподлинно известно, что встреча с незнакомцем не прошла для вас бесследно, словом, что вы стали тяжелы.

— Боже, мой сын…

— Теперь у вас их три, прибавьте к этому двух дочерей. А если учесть к тому же, что лицо, о котором я говорил, будет платить вам пожизненную пенсию в сто ливров ежемесячно… Черт возьми, родись я женщиной, да еще с такими данными, как у вас, я ни минуты бы не раздумывал.

— Но та женщина, его супруга? Что же, она, стало быть, ничего не узнает?

— Повитухи объявят счастливой матери, что родился сын, вынесут младенца для обмывания, а принесут уже другого… мальчика.

— Того, которого рожу я?

— Ну не я же, черт побери!

— Но почему бы мужу