Мария I. Королева печали - Элисон Уэйр Страница 6

Она слышала, как мать разговаривала с леди Солсбери. Женщины уединились в тенистой беседке в пяти футах от домика и обсуждали разорванную помолвку, полагая, что их никто не слышит.

– Я мечтала дожить до того момента, когда Англию и Испанию свяжут дружеские узы, – жаловалась королева. – У Марии не было более высокого предназначения, чем стать императрицей.

Вообще-то, Мария считала, что у нее не было более высокого предназначения, чем стать королевой Англии, если, конечно, этот ужасный Генри Фицрой не узурпирует ее священное право. Она так сильно ненавидела своего сводного брата, что не могла заставить себя произнести его имя.

– Мадам, я понимаю, каким это стало для вас ударом, – сочувственно сказала леди Солсбери. – И для нашей драгоценной принцессы тоже.

– Но самое плохое, что кардинал уговорил короля заключить новый союз с Францией. Король Франциск, находясь в тюрьме в Мадриде, будет счастлив, поскольку нуждается в сильном союзнике. Уолси всегда был другом Франции, и он не забыл и не простил императору отказ сделать его папой римским.

– А какова вероятность того, что король пойдет на союз с Францией?

– Можно считать, что это дело решенное.

В разговоре повисла длинная пауза, после чего послышался сдавленный всхлип.

– Мадам, не стоит так убиваться, – попыталась успокоить подругу леди Солсбери.

– По-вашему, у меня нет на то причин? Будучи бесплодной, я вообще утратила какое-либо влияние при дворе. Что касается Марии… Леди Солсбери, мой супруг даже подумывает о том, чтобы выдать ее за этого бастарда.

– Но она ведь его сводная сестра! – (Мария была шокирована не меньше своей наставницы. Выйти замуж за этого невесть откуда взявшегося несносного сопляка? Да она скорее умрет!) – Его святейшество никогда не даст разрешения.

– Случались и более странные вещи, – мрачно проронила королева. – Вот если бы можно было выдать Марию за вашего Реджинальда! – (Ах, если бы! Мария не могла представить себе ничего лучше этого.) – Я неоднократно говорила королю, что они стали бы прекрасной парой. Тогда Ланкастеры и Йорки объединились бы во второй раз. Мария обожает Реджинальда. Он стал бы для нее идеальным мужем.

– Это всегда было моим самым заветным желанием, – мечтательно произнесла леди Солсбери.

– Но король и слышать ничего не желает. Я говорила ему, что если и есть хоть какой-нибудь способ отвести угрозу от его родственников, то только этот. Но он заявляет, что не выдаст свою дочь замуж за простолюдина.

– Простолюдина, в жилах которого течет королевская кровь. И который является внучатым племянником королей!

– Не имеет значения. Король пропустил мимо ушей все мои аргументы. Поэтому теперь остается лишь уповать на то, что у него нет нового плана выдать Марию замуж во Францию. Этого я точно не перенесу. Но, по крайней мере, ей не придется прямо сейчас ехать в Испанию. Меня пугает расставание с дочерью. Впрочем, будет гораздо хуже, если ее отправят к смертельному врагу моей страны.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – вздохнула леди Солсбери. – Вам нужно быть благодарной, что сейчас она с вами.

– Я каждый день благодарю за это Господа.

* * *

На следующий день Марию вызвали в личные покои королевы. Представ перед матерью, Мария заметила, что та недавно плакала, хотя на ее губах, как обычно, играла ласковая улыбка.

– Дочь моя, в вашей жизни произойдут перемены. Вы являетесь наследницей вашего отца и должны научиться править Англией. Формально вы не получили титула принцессы Уэльской, однако его милость решил, что вы должны, согласно обычаю, уехать в замок Ладлоу на границе с Уэльсом и с помощью уважаемых советников подготовиться к тому, чтобы стать великой королевой.

Услышав новости, Мария обрадовалась и в то же время растерялась. С одной стороны, это свидетельствовало о том, что отец все-таки собирался сделать ее наследницей, а с другой – Уэльс, казалось, находился за тридевять земель от Лондона.

– А вы поедете со мной? – спросила она.

Екатерина проглотила ком в горле и ответила внезапно охрипшим голосом:

– Мое место рядом с королем. Но за вами присмотрит леди Солсбери, а мы будем переписываться. Не сомневайтесь, я прослежу за вами издалека подобно тому, как делаю это здесь, и мы с кардиналом Уолси составим специальные инструкции для леди Солсбери, чтобы она обеспечила вам идеальные условия.

– Но я не хочу с вами расставаться. – Мария отчаянно пыталась держать себя в руках, как и подобает настоящей принцессе.

– Вам понравится жить в Ладлоу, – нежно улыбнувшись, сказала королева. – Я жила там, когда была замужем за принцем Артуром. Замок расположен в живописной местности, и там вы найдете чем заняться. А теперь будьте хорошей девочкой и выполняйте пожелание вашего отца-короля.

Итак, все слова были сказаны.

* * *

Мария в ужасе ждала дня отъезда. Ей становилось дурно при мысли о прощании с матерью и со всем тем, что она любила и к чему привыкла.

Но время неумолимо шло. И вот дорожные сундуки собраны, а свита ждет во дворе. Когда мать наклонилась поцеловать на прощание дочь, Марии потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься ей на шею. Отец, пребывавший в отличном расположении духа, взял дочь на руки и потерся носом о ее нос, хотя и он, похоже, хотел казаться веселее, чем на самом деле. Она села на подушки носилок и, когда процессия двинулась вперед, увлекая ее в неизвестность, вцепилась в руку леди Солсбери.

– Да благословит вас Бог, Мария! – услышала она крик матери. – Господь не оставит вас своею милостью!

* * *

Мария испытала благоговейный страх при виде твердыни Ладлоу. С высокими башнями и толстыми стенами, Ладлоу походил на мифический замок. После долгих дней пути утомительное путешествие подошло к своему завершению, и, положа руку на сердце, Мария была рада, что наконец прибыла на место.

Леди Солсбери проявила редкостную доброту и сострадание. Она обнимала воспитанницу, когда та плакала, тоскуя по матери, и отвлекала девочку, загадывая загадки, играя с ней в слова и показывая местные достопримечательности. Мария не подозревала, что у отца настолько обширные и прекрасные владения, и тем не менее ей страстно хотелось вернуться в Ричмонд, или в Гринвич, или в чудесный загородный дворец Хэмптон-корт, который кардинал построил для себя, но, сделав широкий жест, в этом году подарил королю.

Когда они устроились в роскошных, просторных покоях замка и суета распаковки багажа осталась позади, леди Солсбери распорядилась подать сытный ужин, а затем отправила свою подопечную, у которой уже слипались глаза, в постель.

Начиная со