Крах дипломатического «Согласия» - Александр Владимирович Быков Страница 58

– Был такой факт, итальянцы уехали позже других.

– Тут еще много интересного: как матросы разбирают свои корабли, торгуют медью и предметами такелажа, немцы просят прекратить разграбление флота и побыстрее продать боевые суда Германии. Есть материалы про посланника Диаманди и Румынию, о Японии и Дальнем Востоке, переводить?

– Спасибо, не надо. Вы меня убедили в подлинности документов, и я благодарю Вас и ваших людей за отличную работу.

Американец выглядел очень довольным. Он схватил бумаги и упрятал их в портфель.

– Всё, теперь здесь мне больше делать нечего, завтра же я уезжаю в Америку.

– Господин Сиссон, Вы обещали оплатить расходы и профинансировать дальнейшую работу по разоблачению немецких агентов.

– Разумеется, – мы американцы тем и отличаемся от других наций, что в делах предпочитаем исключительную порядочность, она у нас в крови.

– Американская деловая порядочность прошла суровую школу, в которой за плохое поведение наказывают пулями, – уточнил Семенов.

– Вы начитались детективов, – ответил Сиссон, – в Америке ничего такого давно нет. Это цивилизованная страна, и недалек тот день, когда мы, американцы, заставим равняться на себя весь мир. Вот ваши деньги на борьбу, кажется, мы говорили о полумиллионе?

– Именно так, господин Сиссон.

– Возьмёте долларами по курсу, 1 к 10? У меня нет столько рублей, – спросил американец.

– Охотно, – согласился Евгений Петрович.

Он принял доллары, упрятал их в сумку, приготовился откланяться, но Сиссон остановил его.

– Скажите, господин Семенов, почему вы решили продать эти документы именно нам?

– Кому же еще?

– Ну как, французам, например? Мы навели некоторые справки о Вас и выяснили, что вы долго жили в этой стране, имеете обширные связи и странно, что не предложили документы месье Нулансу.

– Потому и не предложил, что хорошо знаю французов. Они вряд ли захотят что-то купить, тем более Нуланс. О его скаредности ходят легенды.

– И все таки, вы же знакомы с Клемансо[27] Сейчас, когда он стал Главой правительства, этот вопрос, полагаю, можно было решить.

– Ах, милый мой Сиссон, – вдруг с усмешкой ответил Семенов, – если перечислить имена всех великих французов, с которыми я за свою жизнь имел честь дружить, вы сочтете меня за хвастуна. Это было давно, теперь, в России, эти знакомства ровным счетом ничего не значат. Это раньше я мог часами рассказывать об Анатоле Франсе[28],который написал предисловие к моей книге, Антоне Павловиче Чехове, который хвалил мой талант, Эмиле Золя[29], с которым мы дружили много лет, и быть в центре внимания публики. Теперь это никому не надо.

– В молодости вы были не чужды радикальных идей! – заметил Сиссон, – почему же теперь вы против большевизма?

– Люди с годами умнеют и понимают, что перемены лучше делать понемногу, не сотрясая устои общества. Именно поэтому я и помогаю вам. С французами такой перспективы я не увидел. Посмотрите, в то время, как американцы остались в России, эти драпанули назад в Европу. Старушка Франция, увы, теряет позиции великой державы, а Америка, наоборот, приобретает их.

– Согласен с Вами, – ответил американский журналист и протянул Семенову руку.

4 марта 1918 года Эдгар Сиссон покинул Россию и через Скандинавию отправился домой в Соединенные Штаты.

В конце того же года большим тиражом в Америке вышла в свет брошюра с документами, озаглавленная «Германо-большевистский сговор». С этого момента материалы о сотрудничестве большевиков с Германией стали называть «Документы Сиссона». С ними он действительно вошел в мировую историю. Многие считают, что Сиссона обманули, подсунув ему фальшивки. Сказать что-нибудь окончательное нельзя. Документы хранятся в одном из сейфов в резиденции Президента США в Вашингтоне и недоступны для исследователей.

Впрочем, нет оснований утверждать и то, что все документы были поддельными. Уж слишком много совпадений: автограф секретаря Ленина Николая Горбунова, подпись Адольфа Абрамовича Иоффе[30]. Даже лейтенант Бауэр, дававший указания председателю Совнаркома, оказался реальной фигурой. Когда-нибудь криминалисты возьмут в руки подлинники этих документов, и тогда станет ясно, кем были Семенов и Оссендовский, предприимчивыми патриотами или обычными жуликами.

Коллеги по делу о германо-большевистском сговоре, получив внушительную сумму в долларах США, расстались. Семенов вскоре снова встретится с дипломатами стран Антанты, но уже не в Петрограде и при других обстоятельствах.

Антон Оссендовский в конце концов уедет в Польшу, займется писательским трудом и прославится на этом поприще, стяжав лавры классика польской литературы.

3 марта 1918 года был заключен позорный и унизительный, но так необходимый большевикам Брестский мир. Ленин в очередной раз победил своих политических противников и с гордостью заявил, что Россия «вырвалась из войны».

В начале марта правительство большевиков переехало в Москву, сменив коридоры Смольного на окруженный крепостной стеной Кремль. Здесь они чувствовали себя значительно безопасней.

Иностранцы в большинстве своем также покинули город на Неве. Часть их отправилась в Европу через Скандинавию, другая часть двинулась на Восток. Кто-то осел в Вологде, кто-то продолжил свой путь до Тихого океана.

Роббинс какое-то время метался в персональном вагоне между Петроградом, Москвой и Вологдой, не решаясь, где остановиться и, в конце концов, оказался в Первопрестольной.

Локкарт и Садуль перебрались в Москву: там кипела политическая жизнь, они хотели быть в самой гуще событий.

В Петрограде остались представители нейтральных государств, служащие посольств, которым предписывалось охранять дома и имущество, и некоторые представители военных миссий, такие как капитан Кроми.

Мура Бенкендорф тоже продолжала жить в Петрограде. Её босс и любовник Брюс Локкарт уехал в Первопрестольную, и она снова почувствовала себя одинокой.

Петроград, бывшая столица, хирел на глазах: исчезли с улиц дорогие автомобили, заводы не работали, торговля из магазинов переместилась на улицы и рынки, русский рубль катастрофически падал в цене. Это понимали все. Получив зарплату, жители пытались немедленно обменять денежные знаки на что-нибудь натуральное, пусть даже ненужное. Это потом можно будет продать, а бумажные деньги, хоть с царскими орлами, хоть с демократической «мокрой курицей» – суть бумага, от которой надо избавляться, чем быстрее, тем лучше.

Кругом грязь, мусор – то, что называется русским словом разруха.

Так закончился в Петрограде первый год русской революции.

Глава 23

В вагоне американского Красного Креста, направлявшемся в Вологду вместе с пятью дипломатическими, находился еще один пассажир, британский журналист Артур Рэнсом. Он оказался в вагоне полковника Роббинса не случайно. Журналисты вообще имеют свойство быть там, где их присутствие крайне необходимо, такова их профессиональная обязанность.

Но в этом случае профессия была ни при чем. Рэнсома попросил съездить в Вологду Локкарт. Он уже прочно вжился в