Алексей Меняйлов - Россия: Подноготная любви. Страница 48

Но и биофилу из, что называется, низов, "общество равных возможностей" также крайне невыгодно. Ведь далеко не все ярчайшие некрофилы принадлежат к дворянскому сословию - Ленин и Наполеон, правда, дворянами были, а вот Гитлер и Сталин - нет. Патологический садист Гитлер в сословном обществе так бы и остался ефрейтором, Сталин - рядовым священником, а Наполеон - не поднялся бы выше полковника (поскольку захудалый дворянин с презираемой Корсики в сословной Франции фактически приравнивался к простолюдинам). За притязания на верховную власть их бы изолировали в одиночной камере или попросту казнили - ради здоровья нации (французы бы не уменьшились в росте на 2,5 сантиметра и остались бы психологически прежними, немцы, не прими они Гитлера, не были бы такими, какими стали теперь, а русские были бы более многочисленны). Создание идеальной стаи в форме бессословного общества для биофила из низов означает утрату возможности созидательного труда - стая с вождем из ефрейторов или нападет сама или утратит способность к обороне, и ее будут грызть пришельцы. Бессословное общество в любой стране, в которой не случился сверхвождь, небезопасно для близких биофила.

Иными словами, биофил в бессословном обществе вынужден задыхаться от силы некрополя сформировавшейся стаи, а в сословном ему дышится легче ввиду ее разобщенности и деструктурированности.

Цель некрофилического начала - лишить всех на нашей планете личностных качеств, сформировать взаимоподчиненность в обществе таким образом, чтобы суммарное некрополе было наисильнейшим; а это возможно только в бессословном обществе - только на такой почве единственно и может сформироваться всепланетная стая.

Всепланетная стая может возникнуть только при появлении Наднационального Сверхвождя, предваряющего Второе Пришествие Христа, - т. е. при появлении Антихриста.

И Гитлер, и Ленин, и Сталин в построении стаи совершали ошибки. Ленин из стаи исключил часть ярких некрофилов - тем, что ограбил и уничтожил богатых и жрецов предыдущей госрелигии. Гитлер тоже исключил часть ярких некрофилов - приказав тотально уничтожать сплоченную еврейскую стаю, расстреливать перешедших на его сторону сталинских политруков и обрезанных крымских татар (их принимали за евреев, уцелело только около 250 человек). Сталин изничтожал рвавшихся к власти "верных ленинцев" ревизионистского толка, столь похожих на сектантов и биофилией явно не страдавших.

И только Наполеон был "безупречен" - в свою армию он брал всех способных к власти:

- Наполеон обласкивал и дарил миллионы франков и без того богатым аристократам;

- Наполеон мечтал переселить во Францию всех евреев мира;

- поощрял все формы тоталитарной религиозности - будь то католицизм или ислам.

И вот вследствие этой всеядности Наполеон и есть та линия, которая и породит грядущего Антихриста, как то и предсказал Нострадамус…

Вспомните: Philippe Dieudonne Noel Olivatius - врач и археолог, некромант и спирит - предсказатель будущего Наполеона.

Philippe жил за несколько сот лет до появления на свет боготворимого французами корсиканца, но рукопись его, разысканная в архивах, была Наполеону все-таки представлена.

Теперь, после ознакомления с некоторыми аспектами жизни Наполеона (свидетельствующими о его полной неличностности) и выявления тех немногих неугодников, соль соли земли, которые Наполеона, собственно, и победили, - не правда ли, предсказание Philippe читается по-новому?

…Молодой, придет с моря… <…>

…В продолжение десяти лет и более будет обращать в бегство принцев, герцогов и королей. <…>

…Будет две жены…

Тогда его враги сожгут огнем великий город, и он войдет в него со своими войсками. Он покинет город, превратившийся в пепел, и наступит гибель его армии. Не имея ни хлеба, ни воды, его войска подвергнутся действию такого страшного холода, что две трети его армии погибнут, а половина оставшихся в живых никогда больше не вернется под его начальство. Тогда великий муж, покинутый изменившими ему друзьями, окажется в положении защищающегося и будет тесним даже в своей собственной столице великими европейскими народами . <…>

Злые будут обмануты и будут уничтожены огнем, и еще огнем. . <…>

Он положит основание плоду, которому не будет конца, - и умрет.

Часть третья. Теологический подход. Евангельские неугодники.

Глава двадцатая. В ЧЕМ ЖЕ НА САМОМ ДЕЛЕ БЫЛА ВИНОВНА ЖЕНЩИНА, ВЗЯТАЯ В ПРЕЛЮБОДЕЯНИИ?

Текст запоминается с первого прочтения, и на памяти, наверное, у каждого, его читавшего. Напомним его лишь на всякий случай.

Тут книжники и фарисеи привели к нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставивши ее посреди, сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь?

Странности в этой захватывающей истории начинаются с первого же стиха. Дело в том, что по упомянутому закону Моисея, взятую в прелюбодеянии жену на суд мог привести только ее муж. Вопрос: систематически ли нарушали закон его ревнители или только в связи с неким из ряда вон выходящим обстоятельством? Откровенное нарушение закона фарисеями и книжниками - странность первая.

Вторая странность та, что на суд привели одну только женщину. А между тем в том же законе Моисея (Лев. 20:10) сказано, что за внебрачную связь должны быть преданы смерти оба - и прелюбодей, и прелюбодейка. Прелюбодейку привели, куда же девался ее любовник?

Казалось бы, за давностью невозможно распутать клубок совершенных и только готовившихся две тысячи лет назад преступлений. Но так может показаться только на первый взгляд. На самом деле воссоздать прошлое при наличии корректного (евангельского) описания или хотя бы представить основной стержень происходившего на дворе Иерусалимского Храма - возможно. Люди за минувшие тысячелетия ничуть не изменились, и именно поэтому можно по "незначительным" деталям, а тем более "странностям", не только восстановить психологический облик обвиняемой женщины, но и основные события ее жизни.

Читаем дальше:

Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он восклонившись сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле.

Они же, услышавши то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди.Иисус, восклонившись и не видя никого кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи! Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши.

Третью странность в этой истории с неудавшимся покушением на убийство можно выявить, ответив на вопрос: что мог эдакого написать Иисус, отчего книжники и фарисеи, признанные национальные праведники, начиная со старших, стали расходиться - постепенно? Не было ли их бегство связано с содержанием того текста, который появлялся на земле из-под руки Иисуса?..

Ответ в данном случае очевиден: появлявшиеся буквы складывались в слова некоего обличения ("стали уходить", "будучи обличаемы совестью". - Иоан. 8:9), но оно не было чем-то безличным, общим, иначе уходили бы группами - первый ряд, за ним, получив возможность увидеть написанное, разом следующий ряд и так далее. Уходить поочередно можно только в том случае, если описывались грехи каждого индивидуально, поочередно; процесс перебора присутствующих иным быть не может.

Несомненно также, что перечислялись грехи, для обличаемых особенно постыдные - и притом определенного рода.

Грех - это не только поступок, это прежде всего состояние души, состояние подсознания. Описаний греха существует множество, все они порождение человеческой руки и только одно начертано лично Богом, Его Перстом на каменных скрижалях на все времена - это Закон десяти заповедей (Исх. 20). Соответственно, по числу заповедей все дегенератизирующие человека поступки и желания можно разделить на десять (условно) категорий.

Женщину фарисеи обвиняли в нарушении заповеди седьмой - "не прелюбодействуй". Следовательно, Христос не мог обличать фарисеев в нарушении никакой иной заповеди, скажем, заповеди "не кради", потому что в таком случае это непременно было бы воспринято как повод к препирательству о том, что красть-де грех не столь тяжкий, как прелюбодеяние: дескать, когда крадешь, хоть дети сыты, а в чужой постели расшатываются устои семьи, общества и - чего уж там! - самой вселенной. Итак, начертанные Христом на земле слова обличали присутствовавших в нарушении именно седьмой заповеди.