Сказители - Утхит Хемамун Страница 42

И тем не менее, иногда бывают и физические реакции, например кивок головой, сжатие руки или даже слезы в глазах. Это всего лишь автоматические реакции или выделение телесных жидкостей, доказывающих, как кажется со стороны, наличие у пациента сознания и чувств. Но родственникам не следует принимать эти реакции слишком близко к сердцу.

В данном же конкретном случае у меня возникла догадка, что родственница уже начала искать альтернативные методы лечения этого пациента. Очень часто бывает так, что люди, которые проходят курс лечения в больнице, тайно обращаются за помощью к традиционной медицине – монахам, духам, медитации, приношению даров, вегетарианству – в зависимости от того, что они сами считают наиболее полезным. Обычно я позволяю им делать все что угодно, ради их же успокоения. Признаюсь, мне бывает обидно, когда родственники моих пациентов обвиняют меня в том, что я не смог вылечить пациента, и не принимают во внимание, что тот страдал множеством других болезней, которые, возможно возникли в том числе и по их вине. А если пациент выздоравливает, они возносят хвалу традиционной медицине, как будто мои заслуги в этом минимальны.

На следующей неделе я был вынужден сообщить родственнице, что то, чего я опасался с самого начала, произошло. Высокая доза медикамента, под действием которого опухоль должна была рассосаться, оказала пагубное влияние на другие органы. Все началось с почек, которые буквально работали на износ, а потом были затронуты и другие органы. Прочие заболевания пациента только усугубили ситуацию. Его внутренние органы начали отказывать, и я принял решение прекратить лечение. Организм не справлялся с медикаментозной терапией. Прежде чем предпринять очередную попытку устранить опухоль, мне пришлось сосредоточиться на его органах.

– Вы хотите сказать, что он будет вот так лежать, пока его организм не станет готов к лечению? – рявкнула на меня родственница.

Я объяснил ей, что ничего не могу сделать, если его организм не готов принимать медикаментозное лечение. Я был готов, а пациент – нет.

– Вы это понимаете? – пытался я ее утешить, говоря, что пациента переведут из отделения интенсивной терапии в одноместную палату – это, мол, было признаком того, что его состояние улучшилось. В отдельной палате он будет находиться под неусыпным надзором медсестры.

Родственница, кажется, согласилась на это с неохотой. Я попросил дежурную сестру объяснить ей все это в подробностях, которые могли бы помочь родственнице лучше уяснить разницу между пребыванием пациента в реанимации и в отдельной палате. Объяснения, данные медсестрой, были исчерпывающими. Она также прояснила вопрос о стоимости лечения в первую неделю пребывания в больнице, спросив у родственницы, сможет ли она сразу выплатить указанную сумму. Родственница взяла у медсестры счет-фактуру, после чего медсестра начала ей объяснять принятую в больнице политику еженедельной оплаты счетов, имевшую своей целью снизить финансовое бремя на семью пациентов в конце лечения. Лучше делать мелкие выплаты, сказала медсестра, чем потом платить все сразу.

Родственница рассеянно теребила счет-фактуру, в котором, естественно, перечислялись все расходы – в том числе на медицинское оборудование и медикаменты, необходимые для лечения пациента. Там были указаны стоимость медикаментов, стоимость пребывания в отделении интенсивной терапии, стоимость врачебных консультаций, словом, всех услуг. Все это могло быть неподъемным бременем для семей пациентов, но необходимо же оправдать то, что напечатано в самом конце счета-фактуры (ни разу на моей памяти родственники не забывали с выражением полнейшего ужаса на лицах произнести это число). «О, нет! Четыреста двадцать тысяч батов!» – услышал я шепот родственницы: «Все мои сбережения, заработанные тяжким трудом за всю жизнь, улетучатся за одну неделю!»

Но медсестра знала, что говорить в таких ситуациях: все они это знают. Она поспешно пояснила, что родственница может получить до сорока процентов возмещения расходов за медицинские услуги, если оформит членскую карту больницы, которая включает скидки на многие виды этих услуг – таких как пребывание в больнице.

– Вы не читали брошюру о правилах размещения в больнице? Там подробная информация о всех видах палат и их стоимости. У нас имеется палата высшей категории и палата люкс, и в ряд пакетов включены завтраки. Прошу вас, прочитайте брошюру, прежде чем принять какое-то решение. Я очень рекомендую вам получить членскую карту больницы: это того стоит! Они у нас разных типов: базовая, золотая и платиновая. Членские взносы начинаются всего с тридцати тысяч батов. Вы получаете скидки сразу же после подачи заявки на карту.

Вид у родственницы был озлобленный, но за неимением права на получение скидок ей пришлось оплатить перечисленные в счете услуги полностью. Ей бы надо было оформить членскую карту, поскольку карта могла бы дать ей 40-процентную скидку (скидка 10 % владельцам базовой карты, 25 % – владельцам золотой карты и 40 % владельцам платиновой). Ситуация, должен признать, была неловкая, но таков уж порядок вещей.

Потом я извинился и ушел, оставив родственницу наедине с медсестрой. Не торопитесь, посоветовал я родственнице перед уходом.

А спустя два дня родственница увезла пациента из больницы. Похоже, она собиралась поместить его в государственную клинику. В этом не было ничего необычного. Это было ожидаемо, ведь я работаю в частной больнице.

(Вышеприведенные суждения принадлежат лечащему врачу д-ра Сиама.)

Вхожу

Я стою перед колоссальным зданием, похожим на греческий Парфенон, вознесенным над землей, со ступенями, влекущими глаза к его вершине. Я не уверен, то ли это министерство, куда я должен доложить о себе. Все правительственные здания похожи одно на другое, как будто их все возводили по одному проекту в парфеноновском стиле – или это стиль тайского храма? – в котором все у нас строится. Их фасады отличаются великолепием, скрывая здания в десять или более этажей. А подобные интерьеры можно было бы встретить в торговом центре – по крайней мере, в моем представлении.

По двору перед зданием туда-сюда снуют люди. Я останавливаюсь и спрашиваю спешащего мимо человека, это ли министерство, которое мне нужно. «Да», – отвечает он. Получив ответ, я торопливо вбегаю в здание.

Ну да, так и есть: небольшой торговый центр, как я его себе представлял. «КФС», «Пицца-хат», «Сукиши-буфет», «7-Элевен», «Уотсонз», фудкорт, магазинчики, торгующие одеждой, парфюмерией, часами, компакт-дисками и видеодисками и тому подобным. Есть тут и пункт проката видеокассет, и киоск копировальных услуг, и интернет-кафе, и центры бытовых услуг… Я бы не смог это все