1916. Волчий кош - Тимур Нигматуллин Страница 34

Когда мулла и поэт скрылись за углом, Литвин отошел от дерева.

– Театр отсюда далеко?

Нестор указал в сторону, куда свернули мулла с поэтом.

– Театр? Та не… рядышком. А зачем театр? В управу уже не идем?

– Не идем, – задумчиво ответил Литвин, – ты спектакли любишь?

Нестор застенчиво, как ребенок, улыбнулся и развел руками:

– Не видывал еще…

Зал театра находился в здании женского училища на соседней с управой улице. Двухэтажная каменная постройка имела форму прямоугольника, цокольная часть ее была отделана крупным рустом. Удлиненные окна с сандриками[24] в виде фронтонов на втором этаже здания делали его похожим на дома, что Литвин видел в Санкт-Петербурге. Ему даже на миг показалось, что он каким-то чудом перенесся в Северную Пальмиру, и если завернуть за училище и пройти еще немного, можно наткнуться на Медного Всадника, а вместо юркого, извивающегося змеей Ишима покажется величественная Нева, закованная в гранитные плиты набережной.

Рядом с училищем стоял особняк с садом и флигелем. Увенчанный медным куполом с ризалитом[25] и балконом с кованой решеткой, с кирпичными башенками на чердаке и «луковицами», торчащими с четырех сторон, он был похож на английский дворец. Сходство дополняли пилястры от самой крыши до цоколя. Литвин, не видевший до сих пор таких построек в Акмолинске, с удивлением взглянул на Нестора.

– Кубрин! – то ли с завистью, то ли с уважением ответил Нестор и тут же спохватился: – Товарищ Литвин, а может, и его вдобавок?

Литвин ничего не ответил, только сник, будто бы сжался от размаха купеческих построек. Он запустил руку под пиджак и тер ладонью грудь.

– Началось, – наконец-то вымолвил он, перехватывая ртом воздух, – быстрее нужно все делать!

Нестор придержал Литвина.

– Я сам все сделаю, – заверил он, – сдюжу. Куды только кидать?

– В театр надо попасть! Когда спектакль начинается? Билеты достать сможешь?

Нестор огладил клешней голову.

– Ну… ежели постараться, то смогу! Сколько билетов?

Литвин показал указательный палец.

– Один? – неуверенно произнес Нестор. – А мне як же?

– Ты в острог пойдешь… Покажу, что надо будет сделать. А я в театр, шанс этот нельзя упустить, – он закрутил головой и, увидев скамью, стоящую возле кубринского особняка, сказал: – Я пока там посижу, а тебе партийное задание. Достать билет!

Боль резко и, как всегда, неожиданно сковала грудь Литвина, лишив его в очередной раз силы и скорости. Ничего, хватая ртом воздух, рассуждал он, скорость в театре не потребуется. Главное – понять, где сидит Тропицкий, и бросить бомбу туда. Зал театра наверняка небольшой, бросать можно из любого угла, лишь бы самого не зацепило…

Литвин сморщился от боли, накатившей на грудь, – словно легкие ошпарили кипятком, как на каменку ушат воды вылили. Он отдышался и подумал, что, может, даже к лучшему, если его зацепит осколками. С такой болезнью ему недолго осталось… Знахарка как сказала? Сутки! Вот, значит, эти сутки – последние сутки в его, Литвина, жизни – и идут. Умирать будет Литвином и похоронят его Литвином, продавцом мыла. Он приоткрыл портфель, разглядывая лежащие на кожаном дне квадратные бруски, замотанные в фирменную упаковку «Каретников и братья», – их действительно было не отличить от мыла. Ни один жандарм при беглом осмотре не догадался бы, что внутри портфеля лежат мощные бомбовые заряды, которые разнесут в пух и прах не то что карету – и дом, если грамотно разбросать их по несущим стенам и углам.

Закрыв портфель, Литвин представил картину акции. Вот он входит в зал театра, садится в кресло, высматривает место Тропицкого. Бросать до начала спектакля или во время действия? Уездного начальника, скорее всего, посадят в первом ряду, на места для уважаемых зрителей. Значит, если взорвать во время спектакля, велика вероятность того, что бомбой может зацепить и актеров. Убивать и калечить труппу ему не хотелось. Обычные люди, ни в чем не виноватые… Сидящие рядом с Тропицким, такие же, как он, весь первый ряд – это богачи и жандармы города. С ними церемониться не стоит. Пусть летят следом за уездным начальником в ад!

– Билетов нема, – запыхавшись, произнес подскочивший к лавочке Нестор, – в кассе нема и так нема…

– Плохо, – коротко ответил Литвин.

– Но… – Нестор заулыбался, как ребенок в ожидании конфеты или поощрения.

– Не тяни.

– Марфуша Климкина в училище робит. У входа ихнего за билетами глядит. Я с ней погутарил. Мол, так и так… друг из Самары приехал, дюже театры любит, спать не может, дай ему спектаклю…

– И? – не выдержал Литвин. – Что ты кота за яйца тянешь!

– Ну… – обиделся Нестор, – она сказала пустить. Я описал вас и пароль придумал. Токася мне треба с ней потым в пекарню сходить. Отужинать, значит.

– Сходишь, – твердо сказал Литвин, – из кассы денег возьмешь и сходишь… Карманы широкие?

– А? Ну! По два куля муки вмещу!

– Смотри, – Литвин оторвался от спинки лавочки и приоткрыл портфель, – бери два. Снимешь обертку, там фитиль. Фитиль поджигаешь – и бросай под острог. А сам в две ноги бежишь подальше. Второй брусок держи наготове…

– Зачем? – перебил его Нестор.

– Если не так что пойдет, то второй кинешь! Феодосия не зашиби. Выведай, где его камера. Только не засветись перед охраной. Как акцию сделаешь, с Феодосием к управе идите. Иманов туда сунется, за бумагами пойдет со своим отрядом. Я тоже там буду, – Литвин поморщился и достал из портфеля два бруска, – там и свидимся.

Нестор аккуратно перехватил бруски, распихал их по карманам штанов.

– Если не приду, то приказ такой…

– Як не придете? Не… товарищ Литвин… вы это…

– Не перебивай. Иманов до управы через банк пройдет. В банке золото Кубрина. Запоминай. В управе Иманов берет бумаги, вы с Феодосием – в банке золото. Если Иманов будет против, убирайте его.

– Иманова? – переспросил Нестор. – Так вроде ж…

– Иначе он вас первый уберет! Феодосий должен был верблюдов подготовить для золота. Если верблюдов нет, везите на конях. Сколько сможете, столько и везите. Схрон за Грязным булаком. Знаешь где.

– Знаю, – подтвердил Нестор, – сами копали с Феодосом.

– Ну все! – хлопнул ладонью по колену Литвин. – С богом!

– Товарищ Литвин, – замялся Нестор, – а вы как же?

– Я здесь спектакля дождусь. Ходить устал. – Губы Литвина скривились от боли, и он рукой показал Нестору, чтоб тот уходил.

Нестор развернулся, засунул руки в карманы и широкой походкой двинулся по улице в сторону пожарной каланчи, торчащей над городом словно маяк.

– Нестор! – слабо окликнул его Литвин.

Тот обернулся, вопросительно глядя на Литвина.

– Пароль какой?

– Вечерний звон… Как много дум наводит он! – крикнул Нестор, и Литвину показалось, что тот вновь смутился, правда,