Царь Давид - Алекс Грин Страница 33

Ахиш подождал Давида в Гате и при встрече крепко его обнял и сказал:

— Ты же понимаешь, что ты со своими людьми должен пойти вместе с нами.

На это Давид сказал Ахи́шу:

— Тебе виднее, что делать твоему слуге.

Ахи́ш сказал Давиду:

— Тогда я назначу тебя своим телохранителем.

Они шли до Галилеи несколько дней в походном порядке, и у всех на сердце была тревога, придется ли им поднять оружие против своих братьев. По прибытии в Шунем Давид узнал, что Саул стоит лагерем на горе Гилбоа. Осмотрев колесницы филистимлян он пришел к выводу, что позиция выбрана очень правильно. Если Саул спустится в долину, то не устоит против такого войска.

По прибытии Ахиш отбыл на совещание с царями других филистимских городов. Между тем о появлении евреев стало известно всем и дошло до царей филистимских. Повсюду он видел недоброжелательность в глазах тех, кто его окружал.

По встревоженному выражению лица Ахиша Давид понял, что их отношения изменились. Царь был окружен князьями филистимлян, лица которых были лишены приветливости.

— Что здесь делают эти евреи? — спросил один князь.

— Это Давид, слуга израильского царя Сау́ла. Он со мной уже больше года, и мне не в чем его упрекнуть с тех пор, как он оставил Сау́ла и пришёл ко мне.

— Этот хебреец — старый лейтенант Саула. Он убил сотни филистимлян. Мы будем иметь врага в своих рядах? Он предаст нас в разгар сражения, чтобы услужить своему господину.

— Саул не его господин, — объяснил Анхус.

— Отправь его назад, — возмутился другой князь. — Пусть он возвращается в город, который ты ему дал. Он не пойдёт с нами, иначе в сражении он станет воевать против нас. Чем ещё ему вернуть расположение своего господина, как не головами наших людей? Разве не этого Давида встречали с танцами и пели:

— Сау́л убил тысячи,

А Давид — десятки тысяч?

Воцарилось долгое молчание, потом Ахиш повернулся к Давиду:

— Клянусь Господом, живым Богом, ты честный человек, и я бы хотел взять тебя с собой на войну. Мне не в чем тебя упрекнуть с тех пор, как ты пришёл ко мне. Но филистимские правители не доверяют тебе. Поэтому иди назад, не раздражай их.

Давид сказал Ахи́шу:

— А что я сделал? Разве я в чём-то провинился с тех пор, как пришёл к тебе? Почему я не могу пойти и сразиться с врагами моего господина, царя?

Ахи́ш ответил Давиду:

— Для меня ты как ангел Бога, но филистимские князья сказали, чтобы ты не шёл с нами в сражение. Поэтому завтра утром, как только рассветёт, ты со своими людьми встань и уходи.

Давид понимающе кивнул. Нельзя вечно играть на двух досках. Они крепко обнялись. Рано утром Давид и его люди встали и пошли обратно в землю филисти́млян, а филисти́мляне направились к Изрее́лю. Они потеряли своего единственного защитника. Сознавать это было достаточно горько.

* * *

Но это было не последнее испытание, ожидавшее их сегодня. Когда к концу дня они наконец увидели Циклаг, то остановились от потрясения: за крепостными стенами чернели только руины. Вблизи все выглядело еще страшней. Они разрывали развалины домов в поисках своих близких или их трупов и не находили ничего, кроме еще теплой золы.

— В то время как царь искал себе невесту и вел переговоры с нашими врагами, наш город разрушили! — кричали некоторые.

Возмущенные крики усиливались. Послышались крики побить Давида камнями.

— Мои две жены тоже исчезли, — напомнил он. — Я оплакиваю их вместе с вами.

Авиафар разрывал руины своего дома; он нашел тайник где лежал спрятанный ефод; и сейчас он держал в его руке, завернутый в белую ткань.

Град проклятий наполнил воздух. Но никто не мог сказать, против кого. Можно было назвать двадцать возможных виновников этого разбоя: все, кого преследовал и побеждал Давид, могли вернуться и отомстить. Увели ли с собой грабители все население Циклага, женщин и детей, или они обрекли их на смерть в пустыне?

— Принеси ефод, — сказал Давид Авиафару. — Нужно спросить у Господа, должен ли я преследовать нападавших? Даст ли над ними Господь победу?

Авиафар качнул головой, развернул ткань и вынул нагрудник. Вытащив спрятанный мешочек с Урим и Тумим, Авиафар стал кидать жребий.

— Господи, мы умоляем тебя выслушать нас, — начал он, держа ефод перед собой. — Мы умоляем тебя направить нас. Гнаться ли мне за грабителями? Догоню ли я их?

Авиафар кидал жребий и каждый раз отвечал.

— Преследуй их, ты догонишь их и освободишь пленных!

Люди пришли в волнение.

— Но кого мы будем преследовать? — спросил воин.

— Господь нам это скажет! — крикнул Авиафар.

Давид и 600 человек, которые были с ним, бросились в погоню. Когда они пришли к реке Бесо́р, часть людей осталась там. Давид и 400 человек продолжили погоню, а 200 человек остались. Они сильно устали и не могли перейти реку Бесо́р.

Но остальные, жаждавшие мести, отправились в путь.

В поле воины Давида встретили одного египтянина и привели его к Давиду. Они накормили и напоили его, а также дали ему сушёного инжира и две лепёшки изюма, ведь он ничего не ел и не пил три дня и три ночи. Он поел, и к нему вернулись силы. Давид спросил его:

— Кто ты и откуда?

Тот ответил:

— Я египтянин, раб одного амаликитя́нина, но три дня назад я заболел, и мой хозяин бросил меня. Мы совершили набег на юг земли керете́ев, на Иудею и на юг Хале́ва и сожгли Цикла́г.

Давид спросил его:

— Отведёшь меня к этим грабителям?

Тот ответил:

— Отведу, если поклянёшься Богом, что не убьёшь меня и не отдашь в руки моего хозяина.

Итак, это были амаликитяне, и они пришли в Циклаг почти сразу же после отъезда Давида и его отрядов.

Отряд отправился в дорогу. Был прекрасный, спокойный, почти безветренный день. В песках пустыни воздух был удивительно чист.

Солнце клонилось к закату, когда египтянин крикнул и показал пальцем:

— Вот там! Дым! Это, должно быть, они!

Давид отдал приказ остановиться и поехал в разведку вместе с Авимелехом и египтянином.

Прячась за камни, они почти вплотную подошли к тому месту, откуда поднимался дым. Обширный лагерь освещал свет заходящего солнца. Было зажжено около