Дочери служанки - Сонсолес Онега Страница 31

Следующий день выдался погожий и наполненный светом. Редкое декабрьское солнце светило на чистом небе, и женщины замка Святого Духа расставляли мебель по местам, убирали с диванов простыни, проветривали гостиные и библиотеку. Они разожгли очаг в кухне и главный камин. Разогрели плиту, и запахи еды рассеивались по дому, пока не исчезали. Донья Инес занялась одеждой, которую она оставила в шкафах перед отъездом на Кубу, и когда она уже собиралась идти на Главную площадь Пунта до Бико, чтобы объявить самим своим присутствием о приезде семьи, то увидела девочку, которая развешивала прокипяченное в щелоке белье на сушилке, сделанной из деревянных столбов и проволоки.

Она подошла к ней.

– Ты Клара? – спросила сеньора.

– Да, сеньора. А вы донья Инес, – сказала она утвердительно.

– Откуда ты знаешь?

– Я много раз слышала, как о вас говорили.

– А кто тебе говорил обо мне?

– Женщины на лесопилке.

– Ты знаешь про лесопилку? – удивилась сеньора.

– Про нее все знают, донья Инес.

– Не называй меня донья Инес. Это не обязательно, – прибавила она.

Но девочка Клара так с этим и не справилась.

– Я хотела с тобой познакомиться.

– Я тоже, – сказала девочка.

– С той минуты, как увидела тебя на руках у твоей матери, когда мы уезжали на Кубу… – продолжала она. – И я всегда беспокоилась о тебе.

– Почему? – спросила Клара.

– Я сама хотела бы это знать… – у доньи Инес не было ответа на этот вопрос. – Какие у тебя красивые глаза, – добавила она, меняя тему.

– Они голубые.

– Голубые, как небо. У моей матери были голубые глаза. Она была такая красивая! – воскликнула донья Инес.

– Как и вы, – ответила девочка.

Клара собрала волосы в узел и завязала «конский хвост»; открылась фарфоровая кожа и голубые глаза, как у доньи Лоры, которая покоилась с миром в Сан-Ласаро и с небес указывала перстом на эту сцену в Пунта до Бико.

Так произошла первая встреча доньи Инес с ее дочерью. Помимо ее воли в ней проснулась потребность защитить этого ребенка – чувство, которого она не испытывала по отношению к Каталине, Хайме и Леопольдо. К ним у нее были другие чувства. Не такие.

Девочка удивила ее тем, что уже умела читать, хотя была еще маленькая и никогда не переступала порог школы в Пунта до Бико. Она и писать умела, правда, с орфографическими ошибками, зато четко выводила буквы. А еще быстро и не колеблясь называла все европейские страны. Она вела себя осторожно, чтобы не возбудить ревность Ренаты, хотя в этом случае осторожность была явно излишней.

Женщины, которые говорили Кларе о сеньоре Вальдес, рассказали ей, что Клара чуть ли не с младенчества бродила по улицам одна. Уходила и приходила. От них она узнала, что девочка захаживала на лесопилку, потому что ей нравилось слушать болтовню работниц. Она выбирала женщин постарше, они вроде как заменяли ей бабушку, которой у нее не было. Они рассказали также, что одна из них, по имени Паулина, научила ее читать. Она умерла от лихорадки и болей в животе. Донье Инес было очень жаль, поскольку она хотела с ней познакомиться. Кларита спускалась к порту и пыталась учиться читать, изучая названия судов. Пока не исчерпался весь алфавит. Тогда она открыла дверь в библиотеку, которую сеньоры забыли закрыть при отъезде, и потом этого тоже никто не сделал. Клара проскальзывала в библиотеку и читала, сидя в сумеречном замке до тех пор, пока ночь окончательно не поглощала день. Беспорядок, который там царил, никого не удивлял, потому что у дона Густаво всегда все было вверх дном и он оставлял открытые книги и на полу, и на подлокотнике дивана.

Фабричные работницы приберегли для доньи Инес один эпизод, получить подтверждение которому она так никогда и не решилась из страха вызвать гнев Ренаты. Кажется, когда Кларе было лет пять, Доминго исчез на целый год. Никто не знал, где он. Одни говорили, что он пешком отправился в Мадрид. Другие, что он в Португалии. Были и такие, кто упрямо заверял, что его видели, когда он поднимался на борт корабля, направлявшегося к британским берегам. Факт в том, что через триста шестьдесят пять дней, без всякого предупреждения, он появился в постели Ренаты, которая чуть не умерла от страха.

– Это отец? – спросила Клара.

– Он не твой отец, – резко ответила Рената.

– Пошла к черту! Еще увидим, кто тебе ее накрутил, – ответил Доминго, поворачиваясь на тюфяке на другой бок.

Девочка видела его только иногда, на территории замка, всегда нетрезвого: летом он загорал на солнце, лежа на траве, а зимой пил вино, греясь у костров, которые разжигали в садах. Поскольку Клара росла наполовину сиротой и всегда в грязи, дело кончилось тем, что она просила милостыню в Пунта до Бико, и никто ей не отказывал, потому что она всех покоряла красотой голубых глаз. Ее даже угощали мороженым или сладкими меренгами, лишь бы рассмотреть ее поближе.

Глаза служили ей магнитом, который спасал от ощущения покинутости.

Донья Инес почувствовала это в тот день, когда они познакомились, и после уже больше никогда не расставались.

Через восемь лет после первой встречи со своей дочерью сеньора Вальдес так и не решилась спросить у нее, «кто ты». Точно также она не решилась спросить у дона Густаво, «когда ты вернешься, любовь моя».

Глава 17

– Хочешь работать у меня? – опрометчиво предложила донья Инес, напрасно полагая, что это не имеет большого значения. – Тебе уже пятнадцать. Ты умеешь читать и писать.

– Я и считать умею, донья Инес.

Они возвращались из школы в Пунта до Бико, где учились Хайме, Каталина и Леопольдо.

– Это серьезный задел на будущее! Ну, а тебе-то самой нравится такое предложение?

Девушка ни секунды не помедлила с ответом.

– Я была бы счастлива.

– Как приятно слышать это от тебя! – воскликнула сеньора Вальдес.

– А вы думаете, родители мне разрешат?

– Предоставь это мне. Но ты должна мне обещать: не забывай получать новые знания и все, что ты заработаешь, отдавай родителям.

– Я вам обещаю, – ответила девушка.

В тот же вечер донья Инес поговорила с Ренатой. Та подметала в доме, когда сеньора постучала в дверь. Доминго и Клара ужинали тем, что оставалось от ужина в замке. Как только девочка увидела ее, она