Царь Давид - Алекс Грин Страница 14

Девятая глава

Тысяченачальник Давид

Их взгляды пересеклись вечером, когда Саул, поглощенный досадой, уязвленный в своей гордыне, публично объявил о том, что отдает Мерав Адриэлу. Давид смотрел на свою невесту. Взгляд Мелхолы говорил, что она стремилась вместо сестры перейти в руки героя. И эта немая речь помогла Давиду выдержать оскорбление непринужденно. В тот вечер, когда он принес двести краеобрезаний, мало кто заметил румянец на её щеках. Прислужницы иногда распускали свой язык, и дворец полнился слухами, утверждавшими, что Мелхола желает стать женой Давида не из чувства долга. Никто не смотрел с удивлением во время свадебного пира, который последовал за празднованием помолвки, проведенной священником Ахией.

Свадебный пир выглядел зловещим: Саул не скрывал своего неудовольствия, царица Ахиноам старалась всем улыбаться, озабочено посматривая на царя, Ионафан был весел, одним глазом посматривая на отца, Авнер и Ахия также озабочено смотрели на царя — ничто не располагало к веселью. Приветствия воинов и военных начальников, направленные Давиду, терзало Саула, напоминало о конце его царствования. Царь ушел, не дождавшись окончания свадебного ужина.

Молодых отвели в комнату выделенную царем Саулом, и Ионафан приставил четырех воинов к входу. Разгоряченный вином и напряжением, он снял свадебные одежды, и разулся. Она стоя наблюдала за ним в золотистом свете ламп. Он сделал к ней два шага, снял венок с ее головы и погладил волосы. Он гладил их долго, созерцая это лицо, устремленное к нему. Так долго он не смотрел ни на одно лицо. Это было лицо его супруги — первое лицо, в котором будет отражаться его собственное.

— Ты задумчив, — заметила она.

— Кто не таков, тот безумен, — ответил он.

* * *

Заря застала их обнявшихся, солнечные блики заиграли на лице Давида и он открыл глаза.

* * *

Он склонился над Мелхолой и долго смотрел на нее. Мелхола была похожа на Мерав но все же была другая. Мерав опьяняла его а Мелхола как цветущий сал из которого не хотелось уходить.

Он вздохнул, встал, оделся и вышел. Охрана стояла неподалеку. Воины приветствовали его улыбками. Возвращаясь с утреннего омовения, он увидел служанок Мелхолы. Прислужницы шли к Мелхоле, чтобы умыть и одеть ее.

* * *

Давид взял лиру и начал петь своей жене. Мелхола с удовольствием слушала голос своего мужа, голос был горячим, изменчивым, это удивляло и пробуждало волнение, все это захватывало ее как в день свадьбы. Она взяла чашу и подала подогретое вино, она смотрела на него, чувствуя, как притяжение к нему усиливалось.

Его голос поднялся, натянулся тетивой, вибрируя стрелой.

«Давид!» — пела Мелхола про себя. Ее сердце закружилось в этой музыке.

Ей почудилось, что она слышит шепот, она подняла полог палатки и увидела в темноте людей, впереди которых стоял Ионафан.

— Давид! — закричала она. — Они все тебя слушают. Целая толпа стоит перед входом!

Он поднялся, чтобы посмотреть на неожиданных слушателей. Его лейтенанты, солдаты, дети и несколько старых женщин. Они действительно стояли и слушали его в ночи. Он смущенно улыбнулся.

— Мы думали, что слышим вестника божьего, — сказал Ионафан вкрадчиво. — Сожалею, что прервал тебя.

Взволнованные, они расцеловались в ночном сумраке, едва освещаемом факелом. Он схватил руку Ионафана, положил ее на плечо и спросил, как эти люди узнали, что он поет.

— Услышали солдаты охраны, позвали других, и слух, словно дым по иссушенному холму, распространился по Гиве.

— Ты споешь также для нас? — спросила старая женщина, беззубо улыбаясь. — Ведь это в первый раз меня вытащили из постели помечтать!

Он кивнул головой, чуть удивленный силой притяжения своего голоса. Он споет для них, да.

— Для кого же пою я?

* * *

Глухая тоска воцарилась в Гиве, как пылкий ветер.

Весь город знал, что Саул закрылся ото всех в своем доме в течение уже многих дней. Одни говорили, что он мучается от тоски, другие ссылались на мигрень. Царь никого не видел, за исключением его детей, супруги Ахиноам, любовницы Риспа, а также Абеля и Авенира. Но основная причина этой меланхолии была известна всем: блестящие успехи Давида. Они то и бередили рану царского самолюбия.

— Его звезда померкла, — шли слухи по вечерам после ужина среди солдат, крестьян и сыщиков.

* * *

Ахиш не сидел, сложа руки, и после еврейской Пасхи пошел в поход в Израиль. Он дошел до Азека и Сохо и, получив откуп вернулся в Гат. После этого отправился заключать союзы с Экроном и Гезером, отдав в жены двум царям своих дочерей.

В начале лета Ахиш вновь выступил в поход. Основной целью был захват Азека для того чтобы Экрон решился прийти на помощь. Однако царь Бел прислал своих послов в Экрон и запретил помогать Гату. А разразившаяся необычайно сильная засуха помешала продолжить осаду Азека.

* * *

Филистимское войско шло царской дорогой, в сплошных клубах пыли, под золотисто-серым небом, в удушливой гари пересохших равнинных трав. Вдаль, на горизонте, было ничего не видать. Ближние леса словно висели в горячем тумане.

Под Азекой стояли, встречая посланные обозы. Прибывшие были не слишком дружелюбны. Ахиш чувствовал, что здесь дело не только в неприязни к филистимлянам. Ахиш потребовал впустить войско в город и признать власть царя Гата. Горожане и воины были все при оружии, но филистимлян впустили. Тем не менее, Ахиш ожидал в любой момент нападения и не велел своим снимать латы. Но нападения не произошло, тем не менее, он чувствовал ненависть от каждого горожанина.

Воины расположились в домах и крепости Азеки.

* * *

От Азеки пошли в сторону Шефелы, надеясь в горах найти прохладу. Не хватало воды. Клубы дыма застилали небо от пожаров в низинах.

Когда измученные, воины добрались до Сохо, горожане отказались признавать власть царя филистимского, к тому же пришла новость, что Экрон не придет на помощь. Филистимляне, озверевшие от жары и духоты, пошли на приступ и сходу захватили ворота. Когда Ахиш въезжал в Сохо, на улицах стоял вой, из дыма выныривали то горожане то филистимляне, вытаскивающие разное добро из домов, а над крышами уже плясало светлое радостное пламя.

Филистимляне задержались захватывая Адуллам и Кеилу. Поставив везде своих ставленников и взять большую добычу, царь Ахиш вернулся в Гат. Он собирался удержать все эти города за собой вопреки приказам царя Бела.

* * *

Царь Саул узнав о погромах, послал Давида с тысячью воинов отбить Кеилу. Давид захватил город быстро и филистимлян всех убил. В ответ царь