Русская кампания Наполеона: последний акт (декабрь 1812 г. – январь 1813 г.) - Владимир Николаевич Земцов Страница 14

20 декабря Главная квартира армии оставалась в Кёнигсберге. Мюрат отправил в тот день рапорт императору. Упомянув о ситуации, которая в течение всех последних дней только ухудшалась, о чем Наполеон должен был знать из сообщений начальника Главного штаба, Мюрат подчеркнул сложность поддержания коммуникаций Главной квартиры с Макдональдом, который, несмотря на это, полагает король Неаполитанский, все же начал 17 декабря свое движение к Тильзиту[250].

Согласно полученным сведениям, «князь Кутузов прибыл в Юрбург[251] [Jurburg] 18-го в 2 часа пополудни»[252] и какое-то количество казаков и примерно 500 человек пехоты показались 19 декабря в Таурогене[253].

Далее Мюрат сообщал, что собирает в Кёнигсберге дивизию Эделе (30-ю пехотную дивизию) силой примерно в 13 тыс. человек и дивизию драгун генерала Л. Э. Кавеньяка силой в 1200 всадников. Подтянул также дивизию Луазона (34-ю пехотную дивизию). Но, тем не менее, обеспокоен, даст ли неприятель время подтянуть все войска дивизии Эделе, прибытие которых ожидается 24 и 28 декабря. Если же ему, Мюрату удастся собрать от 15 до 18 тыс. человек, это даст возможность двинуться на Тильзит, дабы помочь продвижению Макдональда. Лефевру который стоит с остатками гвардии в Инстербурге, отдан приказ продолжать там держаться, но при первом известии о движении неприятеля – подтянуться к Кёнигсбергу.

Король Неаполитанский сообщал, что отданы приказы о переводе в Эльбинг главного кавалерийского депо и всех спешенных кавалеристов, об эвакуации больных и магазинов с обмундированием, вооружением и боеприпасами.

Дан приказ на ускоренный марш транспортов с осадной артиллерией, которая находится на гласисах[254] Кёнигсберга, Тильзита и Мемеля[255].

Все армейские корпуса выступили по различным направлениям для обоснования на Висле. Если Кутузов двинет значительные силы от Тильзита на Кёнигсберг и если еще ранее не произойдет столкновения с Макдональдом, то Мюрат двинется на Эльбинг и далее, как полагает, на Данциг.

Мюрат сообщал, что имеет сведения, пришедшие «с другой стороны», о том, что кавалерийская дивизия неприятеля движется на Меречь с тем, чтобы отрезать всех оторвавшихся от V корпуса, идущего на Варшаву. Партии неприятеля замечены также у Вильковишек, Мариамполя и Нойштадта.

Письмо заканчивалось фразой: «Я сильно обеспокоен в отношении корпуса Макдональда»[256].

В тот же день и Бертье подготовил рапорт для Наполеона. В первых строках отчета начальник Главного штаба выразил обеспокоенность отсутствием от Наполеона каких-либо известий, а также полной дезорганизацией дивизии Луазона. Вместе с тем он отметил, что прибытие дивизии Эделе в Кёнигсберг произвело самый благоприятный эффект на этот город; что здесь имеются значительные магазины с продовольствием, боеприпасами и обмундированием. Однако в Кёнигсберге находится до 8 тыс. больных и раненых, и возможность их эвакуации почти нулевая. Совершенно дезорганизована кавалерия, количество солдат-одиночек чрезвычайное. И хотя принимаются все возможные меры, чтобы восстановить порядок, многие (как можно понять, местные жители и местные прусские власти) видят и понимают состояние французской армии.

Неприятель, по словам Бертье, еще не вступил на прусскую территорию, но он осуществляет маневры в отношении герцога Тарентского. Что касается Макдональда, то он располагает 28 тыс. хорошо отдохнувших солдат и доброй кавалерией. Дивизия Эделе, войска которой подтянутся в течение 10–12 дней, дивизия Луазона и все, что еще можно будет собрать, дадут от 15 тыс. до 18 тыс. человек. Однако весь состав кавалерии находится в ужасной нужде, и это вызывает тревогу за настроения в крае. В целом Бертье все же выразил удовлетворенность тем, как пруссаки обеспечивают присутствие французской армии.

Бертье закончил свое письмо описанием деталей гибели своего адъютанта Ф. Л. Д. В. П. де Ноая 28 ноября 1812 г.

Уже поставив под письмом свою подпись, Бертье отметил, что, если вчера было 23 градуса холода, сегодня – 15. Затем добавил, что отправляет Наполеону рапорт вице-короля о ситуации с его корпусом; что же касается других корпусов, то картина в них аналогичная[257].

Объем бумаг, подготовленных в Главном штабе 20 декабря и дошедших до нас, заметно значительнее количества бумаг, относившихся к дням предыдущим. В частности, Мюрат отдал Бертье целый ряд приказов, оформленных одним текстом. А именно командующий армией предложил генералу Эбле организовать эвакуацию в Мариенбург той артиллерии, которую нельзя использовать в ближайшее время[258]; отправить из Кёнигсберга обмундирование, находящееся в магазинах города, использовав то, что необходимо для литовских полков; генералов, офицеров и чинов администрации, которые сейчас не задействованы, тоже эвакуировать в Эльбинг; эвакуации подлежали транспортабельные раненые, продовольствие; спешенная кавалерия и лошади должны были быть также отправлены в Эльбинг, как и чины литовских и польских частей[259]. Мюрат приказывал отрядить офицера для выяснения ситуации с отправкой трех прусских полков гарнизона Мемеля на Пиллау[260]; следовало собрать также сведения о движении корпуса Макдональда и о действиях неприятеля[261].

О необходимости выяснить движение Макдональда Мюрат отдал отдельно оформленный приказ. В нем король Неаполитанский особо указал на крайнюю важность достижения герцогом Тарентским Немана и взятия под контроль Тильзита и Инстербурга. По его мнению, сейчас это было сделать гораздо важнее, чем заняться подготовкой пунктов на Висле для размещения армии[262].

В свою очередь, Бертье сообщил Мюрату о прибытии в Кёнигсберг спешенной кавалерии примерно в 900 человек, а также кавалерии во главе с Себастьяни в 2 тыс. всадников. Начальник Главного штаба предлагал их всех отправить в Эльбинг, уведомив об этом генерала Бурсье[263].

Бертье информировал короля Неаполитанского о том, что 26–28 декабря в Эльбинг должна прибыть бригада драгун генерала Кавеньяка. На том же листе Мюрат обозначил свое решение – он предложил отправить ее в Кёнигсберг[264].

Как можно понять по нескольким сохранившимся приказам, отданным Бертье, все приказы Мюрата были оформлены так, как это было принято в Великой армии и раньше. Очевидно, Бертье, как и Мюрата, особенно волновало скорейшее продвижение корпуса Макдональда, что могло бы, по мнению французского командования, до определенной степени спасти катастрофическую ситуацию.

Бертье отправил 20 декабря Макдональду письмо. Вновь информируя герцога Тарентского о движении остатков корпусов на Вислу, размещении дивизии Эбле и гвардии, начальник Главного штаба определил задачу для X корпуса: прибыв на Неман, опираясь левым флангом на Тильзит, занять правым флангом Инстербург. Это позволит прикрыть Кёнигсберг и далее – дороги на Мариенбург и Эльбинг[265].

Весь день