Швея из Парижа - Наташа Лестер Страница 14

Гринбергу не оставалось ничего, кроме как заплатить. Кипя от негодования, он дрожащей рукой опустил купюры Эстелле в ладонь.

– Вам следует быть осмотрительной, юная леди, – он не удержался от последнего выпада, – иначе не избежать больших трудностей при поиске новой работы на Седьмой авеню.

Эстелла в долгу не осталась:

– Через полгода все платья, которые вы сможете продать, будут такой же длины, как это, и вы не раз задумаетесь, стоило ли меня увольнять. – Она взяла сумочку, проследовала на выход и выместила свою ярость на кнопке лифта, стараясь не думать о том, что натворила. Лифт доставил ее в вестибюль. Она остановилась, размышляя, что делать дальше.

– Постой! – раздался голос Джейни. Она приехала на лифте следом.

Эстелла не смогла удержаться от смеха:

– Ты видела его лицо? Можно подумать, я отправила тебя на подиум в нижнем белье!

– Полагаю, он был бы не против, – с озорной улыбкой добавила Джейни.

Обе девушки расхохотались. Джейни взяла Эстеллу под руку, и они вместе вышли на улицу.

До сих пор Эстелла считала, что на улицах Манхэттена шумно и многолюдно; однако к тому, что творится в «Швейном квартале» в полдень, оказалась неподготовленной. Служащие спешили на ланч, торопясь занять последние свободные места в кафе; грузчики катили туда и сюда вешалки с одеждой, словно вагоны метро; машины парковались у бордюров вплотную друг к другу, не оставляя свободным ни дюйма; из кузовов выгружали рулоны ткани, коробки с пуговицами, лентами, застежками и прочей фурнитурой. Партии готовой одежды выплывали из ворот фабрик; их укладывали в фургоны, чтобы доставить в магазины. Движение застопорилось; машины заблокировали улицу, оставив узкую полосу, где могли протиснуться разве что пешеходы. Клаксоны сигналили беспрерывно; обычная манхэттенская серенада превратилась в нетерпеливый хор, сопровождаемый ревом моторов, грохотом тележных колес и выкриками водителей грузовиков, которые приветствовали друг друга.

– Умираю с голоду, – объявила Джейни и потащила Эстеллу в ближайшее кафе, где заказала бургер и кофе.

Эстелла соскучилась по рагу с гарниром, которое обычно ела на обед в своей мастерской, однако все блюда в меню предназначались скорее для быстрого утоления голода, чем для неспешной трапезы. Придется привыкнуть еще к одной вещи: ланч здесь не является главной трапезой дня, как в Париже. Она заказала самое дешевое блюдо, какое смогла найти, учитывая свой нынешний статус безработной – суп с тончайшим белым ломтиком чего-то, что называлось хлебом. Один только взгляд на кофе Джейни дал ей понять, что переживать не стоит.

– Откуда приехала? – поинтересовалась она у Джейни.

– Из Австралии, – сообщила девушка. – Украла у родителей деньги на дорогу и сбежала, пока не превратилась в яблоко, слишком долго провисевшее на дереве. Почерневшее, сморщенное и горькое, как отрава. Как все жители Уогга-Уогга.

– А такой город действительно есть? – недоверчиво переспросила Эстелла.

– Ну ты даешь! Уогга реальна, так же как и я. Ты разговариваешь с дочерью мануфактурщика. Я ходила по фабрике с тех пор, как вообще научилась ходить. Подруга решила уехать в Англию работать няней. Я вместе с ней добралась до порта, а там передумала и села на пароход до Нью-Йорка. И вот уже почти год как здесь. Достаточно для того, чтобы понять, – она указала на контору мистера Гринберга на другой стороне улицы, – это не для меня и не для тебя.

– А где же лучшее место? – задумчиво произнесла Эстелла. – Мне нужны деньги. Нужна работа.

– Мне тоже. Я должна платить за аренду комнаты в «Барбизоне», хотя там едва ли больше свободы, чем дома у родителей.

– Ага. А я остановилась в «Резиденции Жанны д’Арк». Считай что монастырь.

Джейни захихикала с набитым ртом:

– Посмотреть на нас со стороны… Сидим без денег в городе, который процветает благодаря свободе, вот только свобода дает тебе не больше, чем сумеешь урвать.

– Знаю. Я все время думаю о Шанель, как ей приходилось зависеть от денег мужчины, чтобы начать свое дело. Вот этого я не хочу. И уж точно не хочу больше зарабатывать копированием платьев для мистера Гринберга.

– Так ведь все так делают, – усмехнулась Джейни. – Угрызения совести вышли из моды, как шляпки «колокол». Одна из барбизонских девушек нашла работу: ей дают деньги на покупку платьев в дорогих модных домах, где шьют по индивидуальной мерке; это приносит больше денег, чем копии Гринберга. Она получает платье в качестве зарплаты. Манекенщицы вроде меня могут дополнительно заработать, передавая информацию об одежде, которую примеряют, производителю этажом ниже. Я слышала, доставщиков, которые возят тележки по Седьмой авеню, останавливают и платят за то, чтобы посмотреть товар, пока он не доехал до магазина.

– Да тут хуже, чем в Париже, – простонала Эстелла.

– Вот что я тебе скажу. В «Барбизоне» можно устроить подругу на раскладную койку, которая занимает полкомнаты, и стоит это доллар за ночь. Для отдельной комнаты нужны три рекомендации и успешное собеседование, но с временным подселением попроще, мы как-нибудь справимся.

– Три рекомендации? Это что, пансион благородных девиц?

Джейни ухмыльнулась:

– «Барбизон» хотел бы считать себя пансионом благородных девиц. Мужчины туда не допускаются, лишь самые достойные женщины, какие только сыщутся в городе. А ты сейчас сидишь рядом с мисс Сидней 1938 года, победительницей самого известного конкурса красоты в стране. Я привезла из Австралии три безупречно подделанные рекомендации, и никто не подумал позвонить туда и проверить, так что комнату я получила.

– Ты крадешь деньги у родителей, подделываешь документы… Чего еще я не знаю? – улыбнулась Эстелла.

– Только то, что мы с тобой в этом городе не соскучимся.

– Я поняла! – Эстелла вскочила с места. – Идем по магазинам!

– На какие деньги? – засомневалась Джейни.

– Мы не будем покупать, мы будем смотреть. Я хочу понять, на кого нужно работать, и тогда мы не попадем к кому-нибудь типа Гринберга. Должен же найтись в Америке тот, кто шьет одежду по собственным моделям!

Они побывали в универмагах «Форсайт», «Бенджамин Альтман», «Лорд и Тейлор» и «Блумингдейл». Джейни, натуральная блондинка высокого роста, привлекала всеобщее внимание, словно жираф подвергся метаморфозе и превратился в прекрасную девушку, унаследовав длинные ресницы.

Среди безликих и в основном неоригинальных моделей, скопированных, как и ожидала Эстелла, прямо с парижских модных показов, нашлась и пара стильных.

– Похоже, вещи делятся на четыре категории, – решила Эстелла спустя некоторое время. – Подделки под Париж, имитации под Голливуд, индивидуальный пошив и спортивная одежда. Мне понравилось вот это. – Она сняла с вешалки два простых платья с запа́хом. На ярлыках была надпись «Таунли Фрокс». – Выглядят не так, как остальные на вешалке, и еще пошиты в стиле, который пойдет большинству типов фигуры. Явно не подделка. Или другое – «Клэр Поттер». Почему бы нам не поработать на кого-то из них?

– Если нас возьмут, – сказала Джейни.

– Тебя возьмут, – уверенно заявила Эстелла. – Ты создана для этого. Однако я знаю кое-кого, кто может помочь. К счастью,