Трагический эксперимент. Книга 5 - Яков Канявский Страница 13

Кроме браунинга Медведев-Кудрин поручил сыну вручить главе государства рукопись мемуаров о расстреле царской семьи — «Сквозь вихри враждебные». Но воспоминания убийцы не были опубликованы.

К слову, сын Медведева-Кудрина Михаил Михайлович стал учёным-историком. В 1960-х работал в исторической редакции издательства «Наука». Уже после смерти отца он нашёл одного из цареубийц — Григория Никулина и человека, который сжигал трупы, — Исая Родзинского. Медведев-младший под запись задавал им очень тяжёлые вопросы. Например, зачем убивали детей, слуг и даже расправились потом с комнатными собаками — домашними питомцами Романовых? Для чего понадобилось уничтожать останки убитых? Эти записи были сразу же направлены в секретный партийный архив…

Останки царской семьи были официально найдены лишь в 1991 году — тогда было обнаружено девять тел, зарытых на Поросёнковом логу. 5 июля 1991 года начался новый отсчёт времени в установлении истины о гибели царской семьи и их приближённых. После согласования с Ельциным Свердловский облисполкомом выделил деньги на необходимые работы по изъятию останков и созданию соответствующей группы для проведения раскопок.

С 11 по 13 июля 1991 года захоронение в Поросёнковом логу на старой Коптяковской дороге было вскрыто, царские останки изъяты и доставлены в Республиканский центр судебно-медицинской экспертизы для описания и идентификации.

Событие тут же превратилось в мировую сенсацию.

В 1993 году Борис Ельцин назначает правительственную комиссию по идентификации останков царской семьи, в которую вошли наряду с учёными и историками представители российской интеллигенции и Русской православной церкви. Возглавил комиссию Борис Немцов.

Официально правительственная комиссия завершила свою работу в январе 1998 года. После многочисленных генетических экспертиз в России и за рубежом комиссия пришла к выводу, что останки, найденные Гелием Рябовым и Александром Авдониным под Екатеринбургом, принадлежат последним Романовым. Тогда же было принято решение об их захоронении в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. В январе 1998 года президент позвонил патриарху Алексию II и попросил принять членов правительственной комиссии. Эта встреча состоялась 28 января в резиденции патриарха в Чистом переулке. К патриарху прибыли четверо: председатель комиссии вице-премьер правительства Борис Немцов, его советник Виктор Аксючиц, историк Александр Шубин и старший советник юстиции, прокурор-криминалист Генеральной прокуратуры Владимир Соловьёв. Он был единственным из гостей патриарха, кто не входил в состав правительственной комиссии, желая сохранить полную независимость в выводах. Основная тяжесть расспросов легла на плечи Соловьёва — он оказался наиболее подготовленным по всем вопросам. Разговор длился около двух часов. Наконец патриарх прервал вопросы и сказал, положив руку на записку Генеральной прокуратуры: «Достаточно. Вы меня убедили. Это на самом деле императорская семья. С этим вопросом все ясно. Остаётся решить, когда и где необходимо произвести захоронение». Патриарх согласился с тем, чтобы церемония состоялась в 80-ю годовщину расстрела царской семьи, то есть 17 июля 1998 года.

Накануне, 16 июля, Борис Ельцин обратился по телевидению к россиянам:

«Долго раздумывая, разговаривая с гражданами России, историками и работниками культуры, я пришёл к выводу, что мне надо поехать в Санкт-Петербург на захоронение останков Николая II и его семьи. Я считаю это покаянием нашего поколения перед ними. 80 лет эту правду скрывали. И надо завтра эту правду сказать, принять участие. Это будет по-человечески справедливо!»

17 июля 1998 года состоялось захоронение императорской семьи в Петропавловском соборе в Санкт-Петербурге.

Спустя ещё девять лет были обнаружены недостающие два тела — сильно обгоревшие и изуродованные останки, предположительно принадлежавшие цесаревичу Алексею и великой княжне Марии.

Генпрокуратура РФ совместно с профильными центрами Великобритании и США провела множество экспертиз, включая молекулярно-генетическую. С её помощью были расшифрованы и сопоставлены ДНК, выделенные из найденных останков, и образцы брата Николая II Георгия Александровича, а также племянника — сына сестры Ольги Тихона Николаевича Куликовского-Романова.

Экспертиза также сопоставила результаты с кровью на рубашке царя, хранящейся в Эрмитаже. Все исследователи сошлись во мнении, что найденные останки действительно принадлежат семье Романовых, а также их слугам.

После 2015 года исследование останков (которые ради этого пришлось эксгумировать) продолжается уже с участием комиссии, сформированной патриархией. Согласно последним выводам экспертов, обнародованным 16 июля 2018 года, комплексные молекулярно-генетические экспертизы «подтвердили принадлежность обнаруженных останков бывшему императору Николаю II, членам его семьи и лицам из их окружения».

Адвокат императорского дома Герман Лукьянов заявил РИА «Новости», что церковная комиссия примет к сведению итоги экспертизы Следственного комитета, но окончательное решение будет оглашено на Архиерейском соборе.

В 2018 году вновь были подтверждены результаты генетических экспертиз. Историки доказали подлинность останков великой княжны Марии и цесаревича Алексея, найденных позже остальных.

* * *

Приятели сделали очередной перерыв в поисках.

— А ведь, оказывается, у великой княжны Ольги Николаевны был шанс ещё за несколько лет до роковой ночи с 16 на 17 июля 1918 года покинуть отца и мать, обзаведясь собственной семьёй. В таком случае все тяжёлые испытания, выпавшие на долю императора и его близких после отречения от престола и закончившиеся их трагической гибелью, обошли бы молодую женщину стороной, — заметил Семён. — Об этом недавно писали.

В 1914 году, до начала Первой мировой войны, наметился было междинастический проект. Родители приглядели для Ольги, которой недавно исполнилось восемнадцать, подходящего по рангу жениха — Кароля (Карла), старшего сына румынского кронпринца (и будущего короля) Фердинанда из рода Гогенцоллернов-Зигмарингенов и кронпринцессы Марии Эдинбургской.

Российский министр иностранных дел Сергей Сазонов писал: «По многим причинам этот брак мог быть признан Русским Двором весьма подходящим и по политическим соображениям желательным, чего я не скрывал от Государя и Императрицы. Их Величества, не возражая ничего против моих доводов, настаивали только на том, чтобы брак великой княжны… состоялся только по более близком знакомстве молодых людей между собою и при непременном условии свободного согласия на него Их дочери».

В Румынии к подобному брачному варианту отнеслись, конечно, тоже с большой заинтересованностью: ведь по своему статусу дочери российского императора были едва ли не самыми завидными невестами в Европе.

Впрочем, для румынской стороны существовало очень серьёзное «но». Позднее в своих мемуарах Мария Эдинбургская призналась, что, когда зашла речь о вероятности брака её старшего сына и великой княжны Ольги Николаевны, это её не только обрадовало, но и испугало. Причиной тому — страшная наследственная болезнь.

«Когда впервые появились разговоры о возможном браке Кароля и Ольги, я была больше против, чем за, так как я очень боялась этой ужасной болезни — гемофилии, которая передаётся от матери к сыновьям.