Трагический эксперимент. Книга 5 - Яков Канявский Страница 10

не будет“. И вот этого второго устоя русского народа, устоя, созданного самим народом в своей бытовой идеологии, Бронштейн и Ленин боятся не меньше, чем устоя религиозного. Народ до правды доходит больше инстинктом; умственные рассуждения массе ещё не доступны. И после свержения Царя народ чувствует, что правое дело не на стороне тех, кто свергал Царя и кто после него стал править землёй.

Вот почему главари советской власти так старательно скрывают, что убийство Царя и Царской Семьи было сделано по их приказанию.

В начале февраля 1919 года покойный Верховный правитель адмирал Колчак имел определённое намерение опубликовать официально о всех убийствах членов Дома Романовых, совершённых большевиками на Урале летом 1918 года. Это сообщение, нося совершенно объективный характер и констатируя только факт происшедших злодеяний, должно было быть выпущенным как акт правительства, для ознакомления которого с делом судебным следователем Соколовым по приказанию Министра юстиции Старынкевича была составлена краткая сводка документальных данных с упоминанием в ней только для членов правительства таких материалов, которые по нашим законам до окончания следствия ни в коем случае опубликованию не подлежали. Такого рода справки для генерал-прокуроров (каковым является Министр юстиции) в течение самого следственного производства законом установлены.

К сожалению, некоторые из лиц тогдашних высших сфер Омска, ослеплённые узкой партийной борьбой между собой, решили использовать намерение адмирала Колчака для своих целей. Управлявший в то время делами Совета Министров Тельберг без ведома Министра юстиции взял из ящика его письменного стола приготовленную Соколовым секретную справку и передал её в редакцию газеты „Заря“, которая на следующее же утро поместила её полностью на страницах газеты. Верховный правитель приказал немедленно конфисковать ещё не успевшие разойтись в розничной продаже номера; но дело было сорвано, шум поднялся невероятный, и адмирал Колчак был вынужден отказаться от идеи „официального правительственного сообщения“.

Убийства членов царской семьи и других членов Дома Романовых представляются убийствами совершенно исключительными.

Это не были зверские убийства возмущённой толпы, разъярённой черни, ибо русский народ участия в них не принимал.

Это не казнь коронованных особ, которую знает история революций, ибо всё совершилось без всякого суда и без участия народа.

Это даже не изуверское истребление, как в былые времена, язычником Нероном первых мучеников христианства, ибо Нерон из своих зверств устраивал зрелища для народа, а не скрывал от него и не боялся его.

Это было уничтожение советской властью намеченных жертв в определённый, по особым обстоятельствам, период времени: июнь — июль 1918 года.

Это были преступления идейные, фанатичные, изуверские, но совершавшиеся скрытно, в тайне, во лжи и обмане от христианского русского народа.

Это было планомерное, заранее обдуманное и подготовленное истребление членов Дома Романовых и исключительно близких им по духу и верованию лиц.

Прямая линия династии Романовых кончилась: она началась в Ипатьевском монастыре Костромской губернии и кончилась — в Ипатьевском доме города Екатеринбурга. Новое восшествие на российский престол кого-либо из оставшихся в живых членов боковых линий Дома Романовых, конечно, может случиться, но не как выдвижение кандидата какой-либо политической партией, группой или отдельными лицами, а только постановлением будущего Всероссийского земского собора. Во всяком случае, убийство бывшего Императора Николая II и его Августейшей Семьи в связи с убийством и других членов Дома Романовых составляет историческую эру. Из этого одного уже вытекает, что убийства эти не могут быть отнесены к характеру обыденных, зверских, очередных убийств, совершённых теми или другими „случайными“ большевистскими деятелями, а имеют свою великую, глубокую, национальную и духовную историю в прошлой жизни русского народа и будут иметь и великое воспитательное, созидательное и государственное будущее для всей России, а возможно, и для всего мира.

Мы знаем, что активным выступлением русской интеллигенции, при пассивном отношении народной массы, Дом Романовых был свергнут с российского престола в феврале 1917 года, но на жизнь его членов рука наша не поднялась.

Мы знаем, что Германия не смогла одолеть своих противников в честном, открытом бою; тогда, не брезгая средствами борьбы, она бросила на наш фронт и тыл подлейшее из орудий борьбы, ужаснейший из ядов — яд политический, яд большевизма, заразу анархии. Но сама стала жертвой нанятых ею для этой борьбы рабов.

Мы знаем, что народ советской России и до сих пор не знает, что совершили его властелины; какие кровавые, зверские преступления навязаны ему ныне историей и волей его теперешних вождей. Но мы знаем и то, что над Романовыми не было народного суда, и вожди не посмели прибегнуть к нему для своих целей.

Кто же были эти большевики, которых называют убийцами членов Дома Романовых? Кто были эти холопы и наймиты, которые не только ослушались своих хозяев — немецкого Генерального штаба, но оказались и хитрее его, и подлее его, и сильнее немецкого народа, и уж конечно беспринципнее и безнравственнее его?

Дать исчерпывающие ответы на поставленные вопросы составляло задачу следствия. Н.А.Соколов имел в своём распоряжении всего пять месяцев работы, то есть с 7 февраля, дня его назначения, до 10 июля, когда следствие пришлось прервать ввиду приближения к Екатеринбургу большевиков и оставления нами этого района. Тем не менее собранный им материал даёт основание неоспоримо установить факт совершённых убийств в Екатеринбурге, Алапаевске и Перми всех упомянутых выше членов Дома Романовых и осветить в достаточной мере те предположения, на которые наткнулось следствие в отношении того, что предприняли руководители преступления, чтобы скрыть тела убитых в Екатеринбурге бывшего Государя Императора и его Августейшей Семьи, и какой способ сокрытия тел был ими применён. Далее следствию с достаточной доказательностью удалось установить данные для суждения о том, кто были руководителями и прямыми исполнителями всех этих преступлений, и собрать некоторый материал для выводов о косвенных виновниках трагической гибели членов Дома Романовых. <…>

Некоторые из комиссаров начали покидать город ещё с 19-го числа, но тем не менее все они проявляли какое-то особое волнение, нервность и растерянность, доводившие их до панического состояния. Янкель Юровский, житель города Екатеринбурга, секретный председатель Чрезвычайной следственной комиссии и комиссар Дома особого назначения (так назывался у большевиков дом Ипатьева, где содержалась Царская Семья), был в таком состоянии, что, уезжая из этого дома поздно вечером 19-го числа и увозя семь чемоданов, наполненных царскими вещами, забыл на столе в его комнате в этом доме свой бумажник с 2000 рублями в нём.

Город встретил вступление наших войск, как Светлый праздник: флаги, музыка, цветы, толпы ликующего народа, приветствия, церковный звон, и смех, и радостные слёзы — всё создавало картину ликующего начала весны в новой жизни и настроение