Пятьдесят лет мудрости. Продолжение следует - Коллектив авторов -- Афоризмы Страница 39

Умственный прогресс идет не по прямой, а по спиральной линии. Он состоит не в том, что мы удаляемся от прежних воззрений, а в том, что мы постоянно к ним возвращаемся, хотя, конечно, с более возвышенной точки зрения.

Как мы можем знать, что такое смерть, когда мы не знаем еще, что такое жизнь.

Опытность – это школа, в которой уроки стоят дорого, но это единственная школа, где можно научиться.

У человека нет на теле ни одной приметы, по которой можно было бы узнать мерзавца.

Счастье – далеко не глупость, но глупость – великое счастье.

Все истинно великое совершается медленным незаметным ростом.

Если бы мудрость предложена была мне с условием замкнуться в себе и ничего из нее другим не давать, то я бы ее отверг.

С глубокой мудростью всегда живет глубокое недовольство: кто увеличивает свое знание, тот увеличивает свое страдание.

Спокойно ждать мы научаемся лишь тогда, когда нам уже нечего ожидать.

Следовало бы рассуждать нс о способах быть счастливым, а о способах чувствовать себя счастливым.

Странное дело! Во все времена негодяи старались маскировать свои гнусные поступки преданностью интересам религии, морали и патриотизма.

О самолюбие! Ты – рычаг, которым Архимед хотел приподнять земной шар.

Все новое – это только основательно забытое старое.

То, что мы называем счастьем, не есть какой-нибудь предмет, а особенное душевное настроение; не какая-нибудь вещь, а известное к вещам отношение.

Будь рука моя полна истин, я не посмел бы раскрыть ее.

Знание – бесконечно, и человек самый ученый, по мнению людей, также далек от истинного знания, как и безграмотный крестьянин.

Было уже высказано не раз и вполне верно, что вся разница между гением и остальными людьми состоит в том, что гений большею частью остается ребенком, смотрящим в мир широко раскрытыми глазами, полными бесконечного удивления, при сознании не своего великого значения, а своего беспредельного невежества, и в то же время, своей мощи.

Только духовные идеалы достигаются без борьбы людей между собою, а, напротив, достигаются тем скорее, чем более соединены люди любовью. В наше же время закон борьбы признан законом жизни человеческой – доказательство того, что идеалы нашего времени – идеалы не духовные.

Во всяком заблуждении есть ядро истины, так же, как и во всякой истине есть зерно заблуждения.

Знание законов жизни несравненно важнее многих других знаний, а знание, прямо ведущее нас к самосовершенствованию и самосохранению, есть знание первейшей важности.

Человек приходит в мир со сжатыми ладонями и как бы говорит: «Весь мир мой». А уходит из него с открытыми ладонями и как бы говорит: «Смотрите, ничего не беру с собою».

Живи так, как будто ты сейчас должен проститься с жизнью, как будто время, оставленное тебе, есть неожиданный подарок.

Велико лишь то, что долговечно; долговечно лишь то, что справедливо.

Каждое приключение в хозяйстве Вселенной есть последствие действующих законов. Каждое движение на небе и на Земле возвещает, что Вселенная управляема.

Жизнь – обманчивая лотерея, где на громадное количество пустых билетов приходится несколько выигрышей.

Неизвестный нам закон руководит всеми действиями жизни.

Судья мира – история мира.

Миром правят любовь и голод.

Физический рост человека определяется расстоянием головы от земли, Нравственный же рост его – расстоянием головы от неба.

Следует признаться: ум делает философов, честь – героев, добродетель – мудрецов.

Человек свободен, как птица в клетке. Он пользуется движением лишь внутри определенных границ.

Истины печать – простота.

Надежда – нянька судьбы, приставленная ею к людям для того, чтобы давать им горькое лекарство, уверяя, что оно сладко.

Истина – что крапива: кто слегка до нее дотрагивается, – обжигается, тому же, кто смело к ней подходит, она не причиняет ни малейшего вреда.

Учеными бывают те, которые начитываются книг. Мыслителями же, гениями, просветителями мира и двигателями человечества – те, которые читают непосредственно из книги Вселенной.

На арене жизни знание без опыта – зрячий на неизвестной ему дороге; а опыт без знания – слепец на знакомой ему стезе; всякая перемена на ней сбивает его с толку.

Астрономия возникла из суеверий; красноречие обязано своим происхождением честолюбию, злобе, угодничеству и лжи; геометрия – алчности; физика – суетному любопытству; все знания, даже сама мораль, имеют в основании человеческую гордыню.

Мы знаем, что мы такое, но не знаем, чем можем быть.

Если ты любишь, если ты молишься, если ты страдаешь, ты – человек.

Человек, по-видимому, создан для мышления; в этом все его достоинство и вся его заслуга. И вся его обязанность заключается в том, чтобы мыслить, как следует.

Свобода – это в философии – разум, в искусстве – вдохновение, в политике – право.

Для того, чтобы дышать, не нужно знать, что такое воздух. Для того, чтобы жить,