Скандал в Чайна-тауне - Стив Хокенсмит Страница 68

Последний держал в могучей руке знакомый пистолет: дерринджер дока Чаня. Понять, как пистолет попал к топорщику, было несложно, взглянув, куда направлено дуло. Точнее, на кого.

Лицом к остальным и спиной к заливу стояли еще двое китайцев в темных деловых костюмах и котелках. Один довольно высокий, с ввалившимися глазами и обвисшей дряблой кожей, как у человека, сильно исхудавшего в последнее время. Я ничуть не сомневался, что это Фэт Чой. Левой рукой он поддерживал правую, видимо унимая боль от растяжения: так бывает, когда кто‑то более сильный вырвет у тебя пистолет.

Второй малый во всем являл собой полную противоположность первому. Низкорослый, в очках, смуглый, пухлый, с гладкими, как персики, щеками. При этом удивительно тонкие шея и руки придавали ему женственный облик, что, конечно, перестало меня удивлять, как только я понял: передо мной действительно женщина.

Это был не он, а она.

Мы наконец нашли Черную Голубку.

Я всмотрелся в нее изучающим взглядом, пытаясь за очками, котелком и мешковатой мужской одеждой разглядеть потрясающую красоту, за которую многие были готовы убивать. Но не смог. Черная Голубка больше походила на распухшую индюшку, а на лице у нее был лишь страх.

Девушка съежилась, наполовину спрятавшись за спину Фэт Чоя, и смотрела на Махони и остальных с одинаковым растерянным отчаянием, как загнанный на дерево енот смотрит на лающих внизу гончих. Фэт Чой выставил перед возлюбленной левый локоть, но невозможно было сказать, пытается он защитить ее или собирается спихнуть с причала в воду.

Мадам Фонг повернулась к девушке и заговорила по-китайски, и голос ее звучал мягко и плавно, как свежесбитое масло.

– Я сказал, по-английски, черт побери! – гаркнул Махони.

Мадам взглянула на полицейского, и стоявший с ней рядом Длиннокосый тоже. Она улыбнулась. Топорщик нахмурился.

– Я просто попросила ее не волноваться, только и всего, – проворковала мадам Фонг. – Если она вернется домой, все уладится. Мы решим любые проблемы.

– У вас Хок Гап не дома, – отрезал Мастер.

Улыбка мадам стала сухой и безжизненной, как скорпион, которого Густав таскал с собой весь день.

– Она по-прежнему принадлежит Кхуонтуку.

– О нет, уже нет, – возразил Чарли. – Вы ее продали.

Мадам Фонг презрительно усмехнулась гиду, удостоив его лишь мимолетным взглядом:

– Покажи квитанцию. – Затем она снова повернулась к Мастеру, и ее окаменевшая улыбка вернулась. Его она явно считала равным себе – или по меньшей мере достойным противником. – Какое право у вас на девушку? – спросила она.

– Она принадлежать доктор Гэ Ву Чань. Он задолжать Малютка Пит. – Мастер пожал плечами. – Теперь я забирать.

– Заткнитесь вы оба, – вмешался Махони. – Я здесь закон. Она пойдет со мной.

Мастер протянул руки ладонями вверх в сторону Хок Гап и Фэт Чоя:

– Почему тогда не брать? Зачем стоять здесь и говорить-говорить?

– Затем, – ответил сержант, – что я сразу сказал: буду разбираться с этой парочкой, когда вы все отсюда уберетесь к чертям.

– Почему? Чтобы ты делать с ним что хотеть? – Мастер кивнул на Фэт Чоя и слегка провел рукой по животу, без сомнения отбитому до синевы пинками Махони. – Или боишься, что мы не дадим тебе уйти?

У полицейского сделался такой вид, будто его стошнило бы, поверь он своим ушам.

– Это я‑то боюсь, что ты не дашь мне уйти?

Мастер кивнул, ухмыляясь, словно рассказал папе римскому анекдот про священника, монаха и монашку с неприличной привычкой.

– Очень глупо приходить сюда один, – сказал он. – Или… есть причина?

Лицо у Махони стало красным, как фонарь над головой, и он прорычал главное ругательство в мире. Я слышал его миллион раз, но никогда не видел написанным, кроме как на стенах сортиров, почему и не буду осквернять им эти страницы.

– Девчонка пойдет со мной, – сказал фараон и скользнул рукой в карман пиджака.

– Останови его.

Повторять моему брату не потребовалось. Я знал, к кому он обращается, и был только рад услужить.

Выпрыгнув из темноты, я обхватил Махони руками сзади, прежде чем он успел вытащить револьвер из заплечной кобуры.

– Сюрприз, – шепнул я полицейскому на ухо.

Махони, надо отдать ему должное, прекрасно знал, как себя вести: он пытался бить меня локтями по ребрам, отдавить мне пальцы ног и ударить пяткой в пах. Но я лишь усилил хватку.

– Отпущу, если пообещаешь вести себя хорошо, – сказал я ему.

Он наклонил голову – еще один классический прием в сложившихся обстоятельствах. Не дожидаясь, когда доблестный страж порядка откинется назад и разобьет мне нос своим толстым черепом, я приподнял его и швырнул на доски копчиком вниз.

Махони схватился за задницу и завыл. А я тем временем наклонился и забрал у него «уравнитель».

– Хо-хо! – хохотнул я, взвешивая в руке короткий кольт-«молнию» Махони. – Весь день хотел заполучить револьвер!

Но в мгновение ока моя рука опустела. Что‑то мелькнуло в воздухе, меня поразила острая внезапная боль в запястье – и пистолет исчез.

– Тварь ты навозная! – заорал на меня Махони. – Ты всех нас подставил!

Кольт полицейского держал Мастер.

Теперь я понял, почему маленький бу хао дуй так издевался над Махони. Он собирался провернуть с детективом тот же трюк, что и со мной, только, наверное, гораздо грубее. Я испортил ему все удовольствие – и лишил шанса вернуть немного мяньцзы.

Подвязанный жег меня взглядом, словно я наступил на его драгоценные принадлежности.

– Извини, – пожал плечами я и перевел взгляд на его лакея: – Приветик, Чарли. Скучал по мне?

– Не особенно. – Гид смотрел левее меня на Густава и Диану, которые вышли из укрытия вслед за мной. – Лучше бы вы отступились, пока было можно.

Старый печально покосился на Диану.

– Я пытался, – сказал он.

В этот момент Фэт Чой что‑то быстро забормотал по-китайски. Повернувшись к нему, я увидел, что любитель опиума тычет в нашу сторону длинным костлявым пальцем, в то время как Длиннокосый наставил на нас дерринджер Чаня.

– Фэт Чой хочет знать, кто вы такие, – сообщил Чарли, видимо так и не вышедший из роли переводчика.

– Я ему скажу, – предложила мадам Фонг, после чего издала череду харкающих гортанных звуков. Не знаю, как она нас назвала, но, думаю, в сравнении с ее определением фраза «дьяволы заморские» прозвучала бы комплиментом.

Ее слова ничуть не успокоили Фэт Чоя, скорее наоборот: глаза у него еще больше расширились от страха.

Однако стоявшая за ним Хок Гап, похоже, немного приободрилась от пояснений мадам. Она выпрямилась, оказавшись выше, чем я думал, и на лице у нее мелькнул проблеск надежды – надежды на нас. Теперь я разглядел красоту девушки и впервые увидел сияющие