Сергей Гомонов - Душехранитель Страница 99

— Да будет так! — откликнулись голоса.

Человеческой, лишенной когтей, рукою выхватил Инпу сердце грешника из чаши и швырнул его в крокодилью пасть Ам-Амат, Зверя Дуата.

НАЧАЛО МАЯ…

— Можно?

Марго подняла голову, и тут же расцвела улыбкой. Влад заглянул — уж давно она с ним не виделась. По делам, конечно. Просто так он сюда не заходит.

— Привет! Сколько лет, сколько зим! Кофе хочешь?

А выглядит он плоховато. Может быть, что-то случилось? Женщина заколебалась: в деловой среде о таких вещах спрашивать не принято. Но с Владом они все-таки почти друзья.

— Что-то ты осунулся… — между делом, пока наполняла чашки, заметила Маргарита.

Ромальцев не отреагировал, резкими движениями вынимая из кейса прозрачные папочки и вытряхивая из них документы.

Хозяйка офиса решила не настаивать. Не хочет общаться — дело его. Она уселась за стол сверить бумаги.

— Угу. Можно выписывать счет-фактуры. Зайди в кабинет, отсюда — вторая дверь направо, тебе там наберут и распечатают…

Влад поднялся и вышел…

…Набором документов Маргарита еще два месяца назад посадила заниматься свалившуюся ей как снег на голову Сокольникову. Нет, Марго была рада увидеть подругу детства живой, относительно здоровой, с мужем и даже ожидаемым вскоре прибавлением. Но что-то во всем этом ее настораживало. Временно Николай и Рената жили у нее: Рита с сыном Левой — в одной комнате, эта парочка — в другой. В тесноте да не в обиде. Марго шутила, что Гроссман может гордиться, живя в квартире сразу с двумя женщинами. Да еще и какими женщинами! Она очень устала от одиночества, и эти двое хоть как-то развлекли ее постылую жизнь, смысл которой сводился к скучной формуле: «работа — сын — работа».

Беспокоило другое. За день до их приезда в кабинете Маргариты раздался телефонный звонок. Мужчина. Голос приятный, баритон, с сексуальной такой хрипотцой (Рита была сильно озабочена проблемами интимного характера, и потому всех представителей противоположного пола рассматривала и выслушивала прежде всего через призму «привлекателен или нет»). Собеседник представиться не соизволил.

— Я говорю с Маргаритой Валерьевной Голубевой? — спросил он таким тоном, что Марго поняла: этот господин привык отдавать распоряжения; догадалась и о том, что он имеет непосредственное отношение к «крыше», прикрывающей ее небольшое предприятие (пришлось однажды сдаться), но стоит настолько выше по иерархической лестнице относительно тех братков, которые имели дела с директрисой Голубевой, что ей даже и не снилось.

— Да.

Он помолчал, но у Маргариты не возникло и мысли нарушить это молчание первой. Она и так нервно подскочила, а теперь сидела на краю стола, в тревоге покачивая ногой.

— Маргарита Валерьевна, у меня к вам небольшая просьба по поводу ваших старых знакомых. Которые вскоре появятся у вас…

Маргарита выслушала его, а потом еще долго в глубокой растерянности смотрела на динамик своего телефона, издающего короткие однообразные гудки.

Она была женщиной умной. Сильные мира сего за ослушание наказывают строго, но зато и за верную службу награждают щедро. Марго никогда и ни к кому не шла с протянутой рукой, но если уж так обернулось, что один из таких «князей-ферзей» сам попросил у нее помощи…

И в то же время Рита как мать, которая охраняет свою неполную и зиждившуюся лишь на ней семью, почуяла опасность. «Время покажет», — мудро порешила она, и время показало. Оно показало Николая, каким никогда не видела его Маргарита: в густых смоляных волосах — проблески седины, тени под большими, некогда прекрасными черными, как очи врубелевского Демона, глазами, резко очерченные скулы, порывистые и дерзкие, но в то же время нервные движения. Время показало и Ренату, повзрослевшую, немую, ни капли не похожую на ту новосибирскую школьницу-хохотушку или счастливую невесту, какой запомнила ее подруга. В глазах — что-то тяжелое, что уже не сотрешь, не изживешь, и в то же время ироничное. Марго поняла: Николай почти сломался, Ренка — нет. Гроссман не стал объяснять подробности, да Голубева и не просила. Рассказал о том, что произошло, в общих чертах. Рита пыталась сопоставить, кем же доводится им позвонивший человек, но не могла. И сказать об этом Николаю тоже не имела права. Теперь она чувствовала себя обязанной тому неизвестному. Хуже: вынужденной плясать под чужую дудку.

Она помнила момент, как Николай и Рена вздрогнули и чуть было не шарахнулись в сторону от паркующегося у бордюра черного «Ландкрузера», из которого затем выпорхнула белокурая дамочка в норковой горжетке и направилась в банк.

— Я теперь видеть не могу этого скорпиона, — признался Коля, указав на никелированный логотип «Тойоты», стилизованную «Т».

И впервые в жизни Марго обратила внимание, что это начертание и в самом деле напоминает схематичного скорпиона: овальное тело, перехлестнутое дугой, концы которой с полным успехом могли бы венчать две клешни.

Но Гроссман так и не пояснил свою неприязнь к данному знаку. Видимо, у Ника были свои причины и на то, чтобы ненавидеть его, и на то, чтобы держать причины своей ненависти в тайне. Маргарита не настаивала.

Работа для Николая нашлась очень быстро. А вот как быть с подругой, Рита не знала. Принимая во внимание ее вполне заметно округлившийся животик и немоту, работник из нее был бы еще тот. Явно, что нарасхват на бирже труда она не пойдет. Но Рената сообщила в записке, что чувствует себя чудесно, а посему готова делать что угодно. И Голубева взяла ее под свое крыло. Другими словами, посадила оператором в соседнем кабинете: для того, чтоб набирать тексты документов, красноречие Цицерона не требуется. Марго с содроганием ожидала повторного звонка, но незнакомец не звонил. И вскоре женщина стала успокаиваться. Авось само собой да уляжется. Не раз так было — трясешься-трясешься, а про тебя давно уже все забыли…

…Влад заглянул в указанный Ритой кабинет. Две знакомые девушки сделали ему приветственный знак ручкой.

— Мне фактуру набрать. К кому? — спросил он.

Одна из них молча указала в дальний угол, где из-за монитора компьютера было видно что-то золотистое. Неужели волосы, а если волосы, то неужели настоящие, не крашенные?

Влад подошел и заглянул через столик почти с любопытством.

На него вскинула глаза женщина потрясающей красоты. Очень ухоженная, изящная, точеная.

— Вы наберете? — спросил он лишь бы что-нибудь спросить, не в силах оторваться от созерцания светло-светло-карих с зеленой искоркой глаз.

Она молча кивнула и протянула маленькую, без всяких украшений, руку за документами. Только тут Ромальцев заметил, что она беременна, но очарование момента нисколько не рассеялось. Она случайно коснулась пальцами его руки, и Влад почувствовал себя так, словно его тряхнуло током — правда, не больно и не неприятно. Однако ощущение, что он «нырнул» куда-то, как на «американских горках», было. Да и она слегка вздрогнула, словно нечаянно укололась.