Дочь Двух Матерей - Anita Oni Страница 65

не отлучаться. Большую часть времени она проводила в библиотеке, буравя глазами календарь. Большой, прямоугольный, как половина доски для игры в монаварту, на каждом из двенадцати листов он включал в себя по четыре недели — ровно треть сезона. Первая из этих недель грозила завершиться. Паландора зачеркнула праздничные фэрдегор, ландегор и торфсдегор. Кружком отметила галвэйдегор как день начала работ. Водегор и чедегор девушка вновь зачеркнула. И остановилась на первом цендегоре абалтора, сегодняшнем дне.

«Куда же запропастился Рэй?» — спрашивала она себя. Видимо, стоило это проверить. Посетить замок Рэдкл: ей ничего бы не стоило оказаться там в мгновение ока. Но девушке не хотелось шпионить.

А Рэй тем временем был занят в Кэлби. Едва он возвратился домой, как отец срочно снарядил его в путь: на конном заводе подрос очередной выводок жеребят, которых намеревались отправить на материк. Требовалось отобрать из них наиболее пригодных к экспорту — а в лошадях Рэй, как-никак, разбирался, вот киан Тоур и замыслил поручить ему проконтролировать, чтобы на заводе не утаили достойные экземпляры.

— Что с вашими мельницами? — наскоро осведомился он и в очередной раз услышал, что всё хорошо и беспокоиться не о чем. Тем более с лёгким сердцем он услал его в Кэлби.

Юноша рассудил, что разговор с отцом мог и подождать — кроме того, он, честно говоря, стеснялся и не знал, как подойти к этой теме. Едва он думал об этом, как у него пересыхало во рту, а слова сливались в липкий клубок, из которого невозможно было извлечь ни одной вменяемой фразы. Знай он о планах своего брата, он бы, пожалуй, сделал над собой усилие — но, не будучи о них осведомлён, решил, что время терпит. Причём настолько, что Рэй вызвался заодно сопровождать выделенную партию жеребят в Эрнербор, где их должны были погрузить на корабль.

«Жалко, что они не отправляются из Озаланды, — посетовал он, — тогда можно было бы сделать два дела за раз». И повидаться с Паландорой, по которой он уже начал скучать.

В матудегор, последний день недели, Паландора не вытерпела и наведалась-таки в Рэди-Калус. Обежала весь замок, не обнаружив никого из господ. Прямо хоть воплощайся и дознавайся у слуг, куда все подевались. И, когда она уже задумала всерьёз так и поступить, гадая, как сохранить инкогнито, её прервал дробный стук в дверь её комнаты.

— Госпожа! Киана Вилла просит вас спуститься! Прибыли гости.

В самом деле, приехал киан Тоур со своим старшим сыном. У того, в отличие от Рэя, разговор с отцом не вызвал никаких затруднений — тем более, когда он уже заручился поддержкой кианы Виллы. Не успел он вернуться домой, как тут же доложил, где пропадал. Впервые в жизни. Сам. И как бы между прочим упомянул, что женится.

— Не так быстро, — осадил его киан Тоур. — Это не тебе решать.

А про себя подумал: «Однако!»

Пробежавшись глазами по календарю и записям в ежедневнике, он объявил, что к концу недели лично потолкует с гердиной Пэрферитунуса об этом деле. Рэдмунд пожал плечами. Он был не против ещё одной поездки на север.

«А пока приобщусь, наконец, к Листопаду», — решил он.

Обоих своих друзей он без труда обнаружил на Красной площади — идеально квадратной, широкой и ровной, как армейский плац. И, согласно названию, красной, покрытой бордовой брусчаткой. Налу объелся горячих каштанов и с трудом ворочал языком; Агрис взахлёб рассказывал стайке девчушек, как ставить коня на дыбы, чтобы тот гарцевал на задних ногах. Он пылко убеждал собеседниц, что ему не составит труда проехать таким манером по всей площади, размахивая саблей. Девушки никак не могли взять в толк, чего в этом такого особенного и удалого, и обменивались недоумевающими взглядами.

— Не слушайте его глупости, — посоветовал Рэдмунд, и те охотно с ним согласились. Засмущались при виде киана, зарделись. И убежали водить хоровод. Агрис надменно фыркнул.

— Где ты пропадал? — накинулся на товарища Налу. Агрис встал в стороне, сложив руки на груди и, щурясь поддакнул.

— Да-да! Скажи нам, Рэдди, где тебя носило!

— Да так… — ответил Рэдмунд, играя с рукоятью меча на поясе, — заезжал в Озаланду по одному неотложному дельцу. У них там под Вентуром намечается новое строительство. И ещё, ребята, я скоро женюсь, так что жду вас обоих на свадьбу!

Впервые в жизни оба его приятеля, такие разные, стали неотличимы друг от друга. У обоих синхронно округлились глаза и вытянулись лица, и каждый при том подбоченился. Первым очнулся Агрис.

— Ты это… сказки-то нам не рассказывай! На что тебе девчонка сакшоиста? Только не говори нам, что ты по дурости дал ей обвести тебя вокруг пальца!

— Нет, Матья здесь ни при чём, и она обо всём в курсе, — ответил Рэдмунд, стараясь не рассмеяться. — Я женюсь на будущей гердине Пэрферитунуса. По политическим мотивам, так сказать.

— Сто лет не был в Пэрферитунусе, — признался Налу. — У них же, вроде, старушка правит…

Агрис постучал друга по макушке, для чего ему пришлось подняться на цыпочки и высоко задрать руку.

— Ты чем слушаешь вообще? Он же сказал — на будущей гердине, не на нынешней! И что, как она? Красивая?

— Ну да, довольно хороша собой.

— Блондинка? Рыжая?

— Вот уж спасибо! — фыркнул Рэдмунд. — Рыжей мне сестры хватает! Брюнетка…

— Уж лучше рыжая, — заявил Агрис. — Как Феруиз…

Рэдмунд подошёл к нему вплотную.

— Ты что это, опять за своё?

Агрис отступил на шаг и пригладил волосы.

— А что я могу поделать? Сердцу не прикажешь! Пожалуйста, бей меня, если хочешь! В долгу не останусь.

Он выпятил грудь колесом и вытянул руки по швам. Налу закатил глаза и молча наблюдал за друзьями. Рэдмунд вновь приблизился к Агрису, сжал руки в кулаки, но вдруг расслабил их и рассмеялся.

— Хорошо, старина, — начал он, превозмогая смех, — я скажу тебе так: если ты не желаешь оставить попыток добиться благосклонности моей сестры, то должен хотя бы знать, что работаешь не в том направлении. Мне даже бить тебя ни к чему, ведь ты всё равно ничего не сумеешь изобрести такого, что могло бы её покорить. Самое главное, что имеет для неё значение и за что она болит душою — это наш с тобой старый добрый Рэди-Калус. Соверши какой-нибудь геройский поступок, сделай что-то значимое для региона — и ты заслужишь её глубокое признание, а с ним, быть может, и интерес.

Рэдмунд закончил и напоследок нахально оскалился. Налу добродушно похлопал его по спине, навалился на него, как медведь на осину.

— Дружище! — воскликнул он, широко