Тот самый сантехник 8 - Степан Александрович Мазур Страница 45

«Но что?» - возмутился даже внутренний голос: «Кому ты опять дорогу перешёл?»

– Так и не сиди в жаре. Ещё больше распухнет. Ты лучше… охладись, – дал пространный совет Лаптев и вернулся играть в настольный теннис с Шацем.

Звук ударяющегося о стол маленького пластикового мячика вскоре возобновился. А Боря, немного подумав, решил, что совет разумный. Если тектикулы распухнут ещё больше, то кресло-мешок таскать за собой уже не обязательно. Где захотел, там и присел.

Следующий вариант только – просто кресло. Лёг и забылся от всех тревог.

«Да и инвалидность сразу оформят», – отметил внутренний голос: «Только за водительским уже не сильно-то посидишь, а тебе ещё дел столько!»

Рассуждая о жизни, Глобальный присел рядом с наполненным бассейном, потрогал воду – холодная. Даже бортики запотели от перепадов температур. В парилке плюс сто двадцать. А вода в ёмкости снаружи градусов десять от силы.

«Ну если разницы в сто десять градусов недостаточно для лечения, то я даже не знаю. Не резать же!» – добавил внутренний голос и порекомендовал отвлечься, пока лечиться будет: «Нырнуть и вынырнуть как из проруби может каждый. Да подействует ли?»

Чтобы всё поджалось и уменьшилось наверняка, Глобальный телефон рядом с бортиком уложил и в воду залез, чтобы глядя на клипы, как следует посидеть.

Да куда там? Дух перехватило! Распаренное тело само едва назад не выпрыгнуло. Но человек заставил его страдать и лечиться. А вместе с тем – позвонил. По делу.

– Лида, привет. Слушай, давай тебя в группе попробуем.

Всё-таки единственное что во истину привлекает нас в других людях, это их яркость. И Лида была девушкой выразительной. Ей красота дана нам авансом. И рано или поздно она уйдет. Что же останется? Да только её образ. Той самой яркой личности на клипах и в записях на концертах на радость фанатам.

А в том, что они будут, Глобальный ничуть не сомневался.

– Ой, думаешь всё-таки стоит? – раздалось в ответ. – У меня же нет опыта.

– Конечно, стоит. А опыта наберёшься за пару месяцев. Потом вместо брата петь будешь.

– А он что, не хочет?

– Он служишь уходит. А у тебя актёрское мастерство на уровне Щукинского училища. И голос поставлен. Дело за малым. Страх перебороть. А ставить себя ты умеешь.

– Это да, – вздохнула девушка и тут же огорошила. – Но я тут уже в парлор-салон устроилась на полную ставку! Чтобы не только себя, но и любого котика при случае прокормить. Мало ли ещё кого жизнь подкинет. Понимаешь? Жизнь такие фортеля выкидывает.

– Куда ты устроилась?! – снова едва не выпрыгнул из бассейна Боря, губы которого стремительно синели, а терпение таило.

– Ну квартиру же как-то надо оплачивать, а с отцом я не общаюсь, – хихикнула Лида. – Так что даже если с пением выгорит, придётся перед увольнением неделю отрабатывать. Я же по ТК оформлена. Всё, как полагается. На полную ставку и с отчислениями в социальные фонды. Я им понравилась почему-то. Вот и устроили как менеджера по работе с персоналом.

– Лида, работать это прекрасно, но парлор-то зачем? – если в начале разговора Боря превращался в ледышку, то теперь разогрелся как атомный реактор, едва представил, как Лида с улыбкой, брекетов полных, мужикам массаж без массажа делает.

«С огромной долей трения в процессе», – подкинул внутренний голос: «Конкретной области!»

– Ну как зачем? – хихикнула весёлая девушка и так поразмыслила. – Всё что ни делается, всё к лучшему. Зато пока можно член как микрофон в руке держать учиться. Крепко, но не уставая. Я же когда петь начинаю и до ноты «ля» дохожу, тут-то мужики и не выдерживают. А самым стойким Фауста начинаю начитывать. Вот когда голос демоническим делаю, даже самые стойкие сдаются. Наверное, поэтому начальство меня и любит. Вместо получаса или часа всегда пять минут выходит. А это экономия времени. Ну и чаевые… за скорость, – призналась будущая звезда эстрады.

«С другой стороны, кто там вообще начинал иначе?» – тут же прикинул внутренний голос.

– Лида, ты просто космос, – протянул Боря и понял, что пора вылезать. – Но выходные-то есть?

– Конечно. Правда, я на дом работу планировала брать…

На миг перед глазами Бори показались усатые, бородатые и прочие довольные образы, что выстроились перед подъездом в линию по району. И сантехник выскочил из бассейна почти не касаясь бортиков.

При этом крикнул:

– Не вздумай! На следующих твоих выходных едем на пробы! Новую группу собирать будет.

– Хорошо, не буду, – согласилась девушка. – Группа – это как-то поинтереснее. Новые горизонты. Когда вселенная говорит сменить хуй на микрофон – это новая ступенька в развитии, да?

– Да! – добавил Боря, стуча зубами как стенографистка пальцами по пишущей машинке. – Тогда на неделе устрою тебе встречу с ребятами. Слушанье пройдёшь, с продюсером познакомлю, всё такое.

– Хорошо, Боря, – светилась счастьем девушка так, что даже через телефон ощутимо.

Отключив связь, сантехник посмотрел между ног. Если и уменьшились, то незначительно. Зато стали пупырчатые, в мурашках и с волосами восставшими как иная шерсть. А ещё покрашены в синеву.

«Скорее, тонус поймали», – заметил и внутренний голос: «На пасху можно оставить биться».

Накинув полотенце на плечи, Боря на скамейку присел и задумался. Вот что делать? В больницу ехать?

«Наверняка есть на латыни такой диагноз как «карликус ударятус по тестикуламс», – откровенно тролил его внутренний голос. И следом перешёл на детский голос: «Маливанский разгоняется раз… Маливанский разгоняется два… Маливанский разгоняется три… Боря по яйцам опять получи!»

* * *

Если Боря при воспоминании о Григории поморщился, то сам Маливанский в это время активно дул в трубочку. Проверяющий сверился с показателем на дисплее, а там одна надпись «труп». Словом вместо цифр.

– Бобра драть в дупле! – первым возмутился сам карлик. – Я что тебе, труп? Ты в своём