Приют - Алиса Бодлер Страница 4

– Гм…

Попытаться стоило.

Как только граница города была пересечена, дождь прекратился. Возможно, соцработница придавала погодным условиям излишний символизм, однако такая перемена вселяла в нее надежду, что за пределами привычной местности мальчика может ждать новая, не похожая на прошлую жизнь.

Социализация в окружении сверстников, частная образовательная программа, дисциплина… Разве можно было отрицать пользу от всего этого?

Остаток дороги водительница и пассажир провели в тишине. И вскоре машина мисс Мертон достигла импровизированной стоянки для автомобилей возле косого деревенского сарая. Рядом с ним уже был припаркован чей-то грязный фордик, компанию которому составлял большой, достаточно комфортный, но все же видавший виды автобус. Возле него играли пятеро детей. Кто старше, а кто чуть младше Малыша.

– Не пойду, – привычно запротестовал мальчишка, увидев новых для себя людей. – Снова приедешь меня забирать.

– Может быть… – уклончиво ответила Мертон, стараясь сохранять позитивный настрой. – Но мы ведь не узнаем, если не попробуем, правда? С таким количеством ребят ты еще не пробовал дружить.

– И не буду.

– Я ведь всегда смогу тебя забрать! – пыталась задобрить Малыша женщина. – И ничего плохого, хуже того, что уже было, не случится.

Соцработница ошибалась, но пока не знала об этом.

– Не буду, и все, – упирался мальчик.

Пока мисс Мертон пыталась убедить своего подопечного, ее «тойота» привлекла внимание детей. Они бросили свою игру, похожую на салочки, и теперь вовсю глазели на гостей.

Одна из воспитанников – девчушка с взлохмаченными белесыми волосами – выступила вперед первой. Женщина помахала ей, и та, осмелев, подбежала к автомобилю.

– Привет! – мягко сказала Мертон, прежде опустив стекло. – Как тебя зовут?

– Ив! – бодро отрапортовала девочка лет восьми-девяти на вид и вовсю улыбнулась, демонстрируя милую щель между двумя передними зубами. – Как Ива, плакучая. Потому что я была плаксой.

– Здоровское имя. И плакать совсем не стыдно и даже полезно, – женщина искренне улыбнулась. – Меня зовут мисс Мертон, и я – социальный работник. Ив, сможешь позвать сестру Александру?

– Да. – Ив еще сильнее взъерошила себе волосы, но, прежде чем пуститься выполнять поручение, принялась разглядывать Малыша на заднем сидении. – А это кто?

– Это Ма… Это Боузи, – вдруг, впервые решившись поступиться со строптивостью мальчика, проявила настойчивость женщина. – Боузи теперь будет с вами.

– Боузи… Боузи… – девочка посмаковала имя нового знакомого, который теперь испуганно и обиженно смотрел то на нее, то на мисс Мертон. – Зи! Вот так буду звать. Зи-Зи!

Иви, крайне довольная собой, рассмеялась.

А после побежала в дом со всех ног выполнять поручение.

Глава 2

Проспать в свой первый рабочий день, проживая на одной территории с начальством, мог только я.

Джереми застал меня в неопрятном, растрепанном виде после судорожного подъема. Я спешил в ванную из гостиной, теряя на ходу тапочки, а он безэмоционально наблюдал за мной из коридора, будучи полностью собранным. Общую безрадостную картину дополнял вечно недовольный Лютер, который, казалось, уже начинал привыкать ко мне, однако в текущей ситуации все же принял сторону хозяина. Огромный персидский монстр сидел у ног дяди и очень громко вылизывался, демонстрируя то, что даже он уже давно бодрствовал и успел приступить к утренним умываниям.

– Доброе… – тихо прокряхтел я, пытаясь скрыть заспанные глаза отросшими локонами.

– Доброе утро, мой мальчик! Кажется, спал отлично?

На этой фразе выражение лица Оуэна сменилось на игриво доброжелательное, и я еще ярче осознал риск скорой казни.

– Идеально… – моя рука уже легла на дверную ручку, и через секунду я должен был оказаться в ванной, но просто так дядя отпустить меня, конечно же, не мог.

– Это очень здорово! – он улыбнулся мне, привычно оскалившись. В его глазах плясал праведный гнев. – Я как раз размышлял – как же хорошо, что сегодня мне удастся поработать в дневное время! Ведь мой дорогой Боузи нуждается в поддержке в свой первый день в «Прятках». Смотря на него, я приучу себя, старика, к режиму…

– Я… – моей попытке прервать нового шефа суждено было провалиться.

– А оказалось, – не унимался Джереми, – режиму придется учить его самого.

Улыбка на лице мужчины исчезла так же быстро, как и появилась.

– Бегом умываться! – впервые повысил на меня голос он. – У тебя есть десять минут для того, чтобы полностью одеться, спуститься вниз в поразительно бодром и свежем состоянии и сесть со мной в такси!

Шон предупреждал меня о том, что Джереми-дядя и Джереми-босс – это разные люди. Мы вообще говорили только об этом на протяжении всего времени стажировки. Правда, я был твердо убежден в том, что после Боба мне было бояться нечего, и громко смеялся в ответ на любые заявления.

А теперь панически справлялся с чисткой зубов, так быстро, как только мог, поглядывая на экран смартфона каждые пару секунд.

Впрочем, свежий адреналиновый всплеск нисколько не демотивировал меня. Скорее, наоборот. Я чувствовал привычное покалывание на кончиках пальцев ног, вспоминая о своем вечном беге от безликого силуэта. Мне так долго удавалось скрываться от собственного прошлого, что теперь опасность (даже если она была надуманной или несерьезной) подогревала мое наконец пробудившееся желание жить.

Я понял, что сам притягиваю к себе страх и риск, привыкнув к острым ощущениям еще тогда, в детстве. Всю неосознанную часть своей жизни я формировался в небезопасной среде и, как ни странно, так сильно адаптировался к ней, что она успела стать моей зоной комфорта.

Повзрослев, я оказался в тихом, спокойном периоде, который и заставлял меня чувствовать себя неудачливой рыбкой, застрявшей в густом болоте. Но, с тех пор как «мистер О» нашел меня и запустил игру, эмоциональные скачки вернулись.

И, несмотря на то что многие моменты на самом старте нашего взаимодействия влияли на меня пагубно, я в действительности чувствовал себя живым.

Спустя время стало ясно, что у Джереми Оуэна благие цели, лишь упакованные в тревожную и устрашающую обертку. Это значило, что на деле мне не угрожало ничего, хотя люди со стороны наверняка думали иначе. Теперь мне часто приходила в голову мысль о том, что лучшей и более благоприятной интерпретации моей детской иллюзии нельзя было и представить.

Ведь у Германа и Реймонда все происходило практически точно так же.

Однако, как я в очередной раз думал, некоторые аспекты моей реальной жизни все еще не были разрешены. И, как мне казалось, малейшее соприкосновение с ними может представлять собой настоящую угрозу.

Об этом я хотел поговорить с