Приют - Алиса Бодлер Страница 29

– Я думал, вы дружны с послушницей. Ты ведь всегда делала то, что она говорит.

Девочка поджала губы и скрестила руки на груди.

– Когда страшно – стоит соглашаться. Тогда не обидят.

– Это тебе тоже брат сказал? – поинтересовался Боузи.

Но Иви промолчала.

Дети обсудили подробный план действий. Новенькому предстояло сделать вид, что он отделился от остальной группы и был готов поддерживать послушницу ради того, чтобы поскорее попасть в семью. То, что Боузи разгадал вранье старших, решено было не показывать.

– Чем глупее будешь ей казаться, тем спокойней она будет… – настраивала Боузи названая сестра. – Она тебя совсем не знает, и это к лучшему. Никак не поймет, чего от нас ждать!

– Но что именно я должен сделать?

– Напроситься в помощники! – жестикулировала Иви, заговорщически улыбаясь. – Дел у нее всегда невпроворот. А если все получится, вдруг она в чем-то да проговорится!

– А если не сработает?.. – испуганно отозвался Боузи.

– Зи-зи, что ты умеешь делать лучше всего?

– Не знаю… Я думаю, что прятаться.

– Отлично. – Ив взяла новенького за руку и крепко сжала. – Тогда чуть что – убегай, Боузи, и прячься! Так, чтобы тебя никто не нашел, пока ты сам этого не захочешь!

Спустя пару минут мальчишка уже стоял у главных дверей и стучался. Так, словно пожаловал в приют в качестве гостя, и только.

Дверь, как и ожидалось, открыла сестра Александра.

– Мальчик, – опешила она. – Сегодня вы наказаны, разве тебе не ясно?

– Я… хочу помогать, – тихо сказал Боузи.

– Я не понимаю тебя, – строго отозвалась сестра.

– Хочу помогать вам. Чем скажете – как раньше делала Иви.

Помедлив всего мгновение, женщина пропустила мальчика в дом. Их диалог продолжился в неприветливо темном коридоре. Отсюда, по злой иронии, отлично просматривалось то самое место у широкой лестницы, что служило детям местом для игры. Обмениваясь сокровищами в первый день своего пребывания, никто из детей не мог и подумать, что новый дом превратится в пристанище тревоги и пока что не до конца обоснованного, но все же страха.

– Тебя прислали дети, – прищурилась Александра. – Сама же Иви, не иначе.

– Нет, – мальчик поджал губы. Он еще не был знаком с искусством лгать, но имел один веский аргумент в запасе. – Я сам. Из-за этого.

Боузи продемонстрировал сестре помянник. Но та, кажется, нахмурилась еще больше:

– Объяснись.

– Я не… – мальчик помедлил. – Я не знаю, почему записал Самсона в эту колонку. Я ошибся. Но… Вы не наказали меня за это, и я благодарен. Я бы хотел помогать, чтобы самому поскорее обрести семью. Простите, что плохо себя вел.

После короткой паузы Боузи бессознательно добавил:

– Я хочу домой.

Сестра Александра сменилась в лице. Мимические морщины, добавляющие ей возраста, разгладились, брови сложились домиком, а губы тронула легкая улыбка.

– Господь учил прощать, и я прощаю. – Женщина положила ладонь мальчику на плечо. – Ты сделал верный выбор. Господин Камерон будет рад и благодарен. Знаешь, как его обидело ваше поведение за столом?

– Простите, – как заведенный, повторял Боузи и поджимал губы. Казалось, что еще немного – и он расплачется.

– Постой здесь. – Сестра странно потерла свои ладони и оставила их в замке. – А я пойду и спрошу, не требуется ли благодетелю помощь.

Смиренно кивнув, мальчик остался на месте. Но, как только Александра сдвинулась с места, тот направил все свое внимание на маршрут, которому следовала сестра. Если прямо сейчас он поймет, где проходят послушания с Камероном, это будет первым достойным результатом их маленькой авантюры.

Александра прошла вперед, миновала гостиную и кухню и повернула направо, в маленький коридор, что вел к двум из шести всегда закрытых комнат на первом этаже.

Значит, послушания с Камероном точно проходили в доме.

– Мальчик, – позвала сестра откуда-то издалека. – Подойди сюда. Возьмешь швабру и поможешь тут убраться.

Предвосхищая события, Боузи практически стремглав побежал на голос послушницы. Одна из дверей в «запретные» покои была приоткрыта. Сестра стояла к нему спиной, тем самым загораживая обзор.

– Ну, подойди же, – произнесла она, не поворачиваясь.

Мальчишка сделал шаг вперед и оказался грубо втолкнут внутрь.

В следующий момент он обнаружил себя в узеньком помещении сплошь белого цвета. Комната напоминала больничную палату. Здесь присутствовала и настоящая кушетка, и специальная круглая лампа на длинной ножке, и даже стеклянный стеллаж с обилием баночек, скляночек и бумаг…

Теперь сестра Александра смотрела на него из дверного проема и неприятно ухмылялась.

Это было ловушкой!

– Тварь божья, – сказала она. – Существо – глупое и неразумное. Жди здесь. Благодетель скоро тебя заберет,

Детское сердце замерло на долю секунды. Он ведь действовал согласно плану Иви! Что же пошло не так?!

– Я… хотел лишь… помочь… – еле сдерживая слезы, в последний раз попытался выдавить из себя Боузи.

– Такое рвение будет поощрено, – настоятельница хмыкнула. – Долго ждать своей очереди тебе не придется.

Она заперла дверь на ключ.

Глава 10

Джереми Оуэн был прав. Психиатрия не была стерильной.

Но он не мог и предположить насколько.

– До поступления Джерри в стационар… – все еще пребывая в состоянии странного, волнующего помутнения, проговаривала доктор Боулз, – …я не интересовалась проявлениями заболеваний, которые считались нетривиальными. Когда имеешь дело с психическими расстройствами – в особенности с такими, как шизофрения, шизоаффективное или биполярное расстройство, – предугадывать симптоматику просто невозможно. Многие коллеги говорят, что существует устоявшийся паттерн, но это не так: человеческий мозг не изучен до конца. Никаких стандартов быть просто не может. Каждый раз все, что я видела, было чем-то сравнительно новым, не попадало под устоявшееся толкование. Однако случай с юным Бодрийяром был исключительным. И так считала не только я.

Это было начало девяностых, в которые наш специалитет не пользовался таким спросом, как сегодня. Практически все, кто выбирал психиатрию, работали в стационаре с самого начала своей карьеры и до самого ее логического конца. Кто-то пробовал практиковать частно, но тогда это было попросту невыгодно. Непонятно и дорого для простого люда, который на самом деле мог в этом нуждаться. А у тех, кто располагал деньгами, специалисты были семейными, потому как могли хранить и делегировать врачебную тайну годами, обеспечивая своим клиентам гарантированную конфиденциальность.

Диспансер был переполнен кадрами. Как юными, так и опытными. Но каждый за свою работу держался, несмотря на очевидную тяжесть профессионального труда. Работа в таком лечебном заведении требовала повышенной отдачи, заставляя нас дневать и ночевать в больнице. А взамен формировала прочные связи