Сгорая по минутам - Дарья Аркадьевна Егорова Страница 22

Внезапно, вместо привычной темноты, на изнанке век промелькнуло что-то жуткое. В уши ударил громкий звук, похожий одновременно и на противный дверной скрип, и на ужасающий человеческий крик; Женя пошатнулась, хватаясь руками за дверцы шкафа, и распахнула глаза.

«Помоги мне!»

Соня?

«Помоги мне…»

Стена напротив исказилась; магия, переломанная и искорёженная, начала складываться в неровные чернеющие буквы. Женя попыталась коснуться их, но её пальцы обдало невыносимым жаром, и она торопливо отдёрнула руку.

В лесу

Сегодня ночью

Только ты

и я

Девушка едва успела прочесть последнее предложение, как оно тут же осыпалось пеплом и растворилось в воздухе. Дышать стало тяжело, будто бы вместо кислорода в лёгких клубился дым; глаза защипало от невидимого смога. Женя громко выдохнула и, схватив рюкзак, выбежала из комнаты, крепко закрывая за собою дверь.

* * *

Евгения не любила выбор. Нет, не так: она ненавидела выбор.

Какой твой любимый цвет? Какое любимое время года? А фильм какой любишь? Выбери это, выбери то. Весь мир только и делал, что требовал выбирать. Сначала — что съесть на завтрак, потом — куда поступить. С течением времени выборы становились всё тяжелее, а желание спрятаться от социума и осесть в глубине какой-нибудь тайги — всё ощутимее. Если бы Женя могла стать героем какой-нибудь кинокартины, она точно выбрала бы «Господина Никто».

Текущая ситуация, кажется, стала апофеозом всех возможных выборов, приключившихся в жизни девушки. Она с мрачным видом шагала по пустующей улице, не замечая, как песок постепенно набивается в кроссовки и мерзко поскрипывает от ходьбы. В голове стучала только одна мысль.

«Что мне делать?»

На самом деле, основных путей было всего два.

Женя могла пойти к подругам, к Алексею, сколотить собственную маленькую поисковую группу и отправиться в этот чёртов лес, проверяя палками каждый подозрительный куст, изучая каждую ямку и залезая в опустевшие дупла. Они могли встретить автора загадочных настенных сообщений вместе, рука об руку, и выбить из него всю возможную информацию — где находится Соня, что за чертовщина происходит и почему им приходится с ней разбираться. Отличный, а главное вполне логичный и, наверное, ожидаемый от Жени ход в этой шахматной партии, к которой ей бы хотелось не иметь никакого отношения.

Но была и другая сторона. Та, на которой всё могло пойти наперекосяк, если уже не пошло.

Тот, кто связал магию в слова, явно был способен и на что-то большее, а значит, нарушение условий могло принести проблемы не только Евгении, но и Соне — это во-первых. Во-вторых, не было никакой гарантии, что в этом не был замешан Алексей (как бы больно не было такое признавать) — его поведение с некоторых пор казалось слишком странным и не вселяло большой уверенности в чистоте его намерений. Наконец, всё это могло быть просто фарсом. Уловкой, загадкой, не имеющей решения. Возможно, в лесу не было никакой Сони — только некто, отчаянно жаждущий встречи с одной только Женей.

Да, было страшно. Честно говоря, девушка была готова разреветься прямо здесь и сейчас от переполняющего её страха, но она только крепче сжимала кулаки и стискивала зубы.

Она, наконец-то, сделала свой выбор. Не сказать, что с полной готовностью к последствиям.

Из тягостных раздумий Женю вывела выскользнувшая из ниоткуда синяя нива, чуть не ставшая причиной её скоропостижной смерти. Машина пронеслась прямо перед носом и скрылась за поворотом; ругань водителя была неразборчива, но суть её была вполне ясна. Евгения замерла и громко вздохнула, тут же закашлявшись — в воздухе плотными клубами витала пыль. Она быстро что-то написала в телефоне и, постояв на месте ещё несколько минут, уныло поплелась обратно к дому.

* * *

День, что тянулся, кажется, бесконечно, оборвался как-то внезапно. Ночь проглотила нежные сумерки за один присест. Небо медленно заволакивали чёрные тучи. Прогноз погоды не предвещал и капельки дождя, но Женя была уверена — без зонта ей сегодня не обойтись.

Она методично собирала рюкзак. Тот самый пресловутый зонт, аляпистый и разноцветный, маленькая баночка крупной соли, камешек чёрного турмалина. Тёплая кофта. Зачем-то — расчёска и зарядка от телефона. Как будто бы Женя шла на очередную ночёвку, а не в мрачную чащу.

— Ты куда торопишься так?

Конечно, мимо матери пройти незамеченной было невозможно. Евгения выдавила из себя максимально безмятежный голос и прощебетала:

— Да так, решили прогуляться с девочками. Не переживай.

— Смотрите, чтобы плохого ничего не стряслось. Соня нашлась-то хоть?

— Да, — соврала Женя. — Она у Сени оставалась. Не предупредила просто.

Эта легенда, строго говоря, была придумана буквально час назад коллективным женским разумом. Матери Сони было доложено, что её дочь в добром здравии найдена и сейчас спокойно спит дома у Есении, родители которой очень кстати оказались не дома, а потому подтвердить или опровергнуть выдумку никак не могли. Но этот миф мог быть разбит в пух и прах в любую минуту и держался на хрупкой надежде на то, что вылазка в лес принесёт свои плоды. Женя поёжилась, оказавшись на улице, и, вдыхая влажный из-за близости реки воздух, уверенно направилась в сторону чернеющих очертаний высоких деревьев.

Она, конечно, рассказала подругам о том, что произошло. Точнее, рассказала Женя ровно столько, чтобы иметь возможность убедить их в отсутствии необходимости к ней присоединяться. Но они всё же поставили одно условие — если она не выйдет на связь к одиннадцати, они отсылают к ней Алексея, а следом на всех парах прибывают сами. Этого казалось вполне достаточно.

— Да ладно. Не о чем беспокоиться, — бубнила под нос Женя, тщетно пытаясь себя хоть как-то успокоить. — Ничего же со мной произойти не может, правильно?

Она ускорила шаг и прислушалась к темноте. Та пульсировала, но не несла в себе никакой затаённой угрозы, позволяя девушке оставаться незримой для чужих глаз. Женя на мгновение почувствовала вдруг какое-то безумное умиротворение — его хватило ровно до момента, пока под ногой не скрипнула тихонько сухая ветка.

Лес вырастал словно бы из-под земли. Деревья мрачно высились молчаливыми великанами и уже не несли в себе былого спокойствия — напротив, теперь они казались пугающими и жуткими. Вдалеке прогремел раскат грома; где-то высоко в густой листве зазвенели редкие капли дождя. Женя на всякий случай раскрыла над головой зонт, чьи краски заметно поредели, и сложила в карманы соль и турмалин. На смену первобытному страху в ней разгорелось ощущение какой-то невиданной доселе уверенности