Странствия клетчатых - Елена Владимировна Крыжановская Страница 20

— Я из-за вас! — всхлипнула младшая. — Я не хочу! Но вы же всё равно пойдёте, я знаю.

— Пойдём, — барабаня пальцами по колену, эхом ответил Крас. — Как же неохота фургон собирать… Только начали.

— А ты что молчишь, Новит? — в упор спросила Смея. Новичок удивлённо глянул на неё:

— Я могу что-то решать?

— Погоди, ты знаешь, что такое изгнание с позором? — Жердин за плечо развернул его к себе.

— Нам нельзя оставаться в городе. И мы не сможем выступать, — печально ответил Новит.

— Поняла? Что он может решать, если не знает. Скажи, ты украл этот чёртов кошелёк?

— Ну, нет, естественно. Как бы я даже успел, взять что-то за углом, если всё время здесь был? Клянусь чем хотите, не я обчистил этого торговца!

— Ещё вопросы? — Жердин посмотрел на остальных. — Лично я — пас. Как скажете, так и будет.

— Решает господин директор, — глядя в сторону, процедил Крас, почти не шевеля губами. — И он уже решил. Кто я такой, чтоб спорить.

— По-моему, это дело нашей чести, — сурово ответил Папаша Баро. — Все несогласные могут остаться и выступать. Без фургона стражи вас не тронут.

— Похоже, этот город не для нас, — с грустью проскрипел Старик. — Уходим.

Артисты, кроме Веды, молча встали и собирали вещи. Папаша Баро вышел к страже, сообщив, что они лучше предпочтут изгнание, произволу властей.

— Как вам угодно, — с издевательской вежливостью ответил страж. — Собирайтесь. Я приведу конвой. Часа вам хватит?

— Вполне. Дамы и господа, почтеннейшая публика! — зычно провозгласил на всю площадь Папаша Баро. — Наше пребывание здесь более неугодно вашему славному городу! Представление отменяется!

Люди волновались, шумели, но расходиться пока не собирались.

— Вы сделали неверный выбор, господин артист, — тихо заметил страж порядка. Он приказал своим людям остаться и охранять театр, сам развернул коня к выезду с площади. — Представление не отменится, а изменится. Публика всё равно получит зрелище!

Глава 13

Не быстро и не охотно, как будто рыли сами себе могилу, актёры снова собрали фургон. Втащили все сундуки внутрь. Стражи стояли над душой, перебрасывались шуточками, которых Новит и остальные не слушали.

— Жердин, скажи, чего я не понимаю? — тихо спросил новичок, пока они тащили сундук с оружием для «Красильона в трущобах», который сегодня уже не пригодится.

— Все вещи нужно убрать внутрь, фургон опечатают, — Жердин беспокойно шарил взглядом по задворкам площади, проверяя, всё ли собрали. — Переоденься в обычное… хотя, тебе не надо. Только жилетка.

Новит послушно свернул сценическую жилетку и положил к костюмам. Жердин в это время поставил лестницу под потолок и пристёгивал крышу фургона, которую подняли на место Папаша и красавчик. Спустившись, скользнул хмурым взглядом по новичку.

— Не знаешь, в чём разница изгнания из города отдельных возмутителей спокойствия и «групп лиц с повозками»? Сейчас узнаешь. Рубашку тоже лучше снять, целее будет.

— В смысле? — Новит почувствовал, как щёки обожгло холодом.

Жердин не отвечал. У него было столько забот со сборами, он даже не успел переодеться. Папаша Баро расстался с образом ярмарочного силача, только не торопился надеть куртку. Веда сменила театральную ленточную накидку на обычную старую шаль. Веричи переоделась в серенькое дорожное платье, Смея назло надела кричаще-розовое, атласное, с воздушными оборками, как у знатных барышень, только покороче. В нём она и въезжала в город. Красу нечего было менять, его костюм для «Качелей» отличался от обычного только парадной сорочкой.

Жердин широко ухмыльнулся, глядя на Смею:

— Нарочно вырядилась.

— На себя посмотри! — фыркнула красотка.

Кудрявый актер схватился щеку, по красному следу на пальцах, понял, что он всё ещё в гриме арлекина. Бросил горящий взгляд на Краса. Тот молча подал ему мокрую полотняную салфетку, стереть клоунскую маску с лица.

Фургон уже давно окружало пустое кольцо, где гарцевали два стража на конях. Люди боялись подойти близко, словно на артистов пало проклятье. Окна фургона ещё не были закрыты ставнями, когда вернулся начальник патруля с тремя всадниками.

— Готовы?

— Почти, — Папаша Баро погладил лошадку, отвязал повод от решетки подвала и вручил одному из спешившихся стражей. Демонстративно снял свою холщовую блузу.

— Вы не обязаны, — предупредил страж. — Вас в воровстве не обвиняют. Всего лишь непокорность местной власти.

— Мы зарабатываем честно, и даже обычные дорожные костюмы нам слишком дорого обходятся, — Папаша Баро бросил свою блузу в окно фургона, прежде, чем его закрыть. Туда же полетела рубашка Краса.

Жердин не стал переодеваться, содрал красную жилетку и со злостью швырнул в закрывающийся фургон. Спустил трико с плеч, высвободив руки, рукава завязал на поясе, оставшись в клетчатых штанах.

К главному стражу подошла Веда.

— С нами старик и почти дитя, мы просим снисхождения для них. Позвольте им ехать внутри.

— Закон один для всех, госпожа. Ваше дитя уже совершеннолетнее? Тогда, увы… Пусть старик идет рядом с женщинами. И не снимает верхнюю одежду, чтобы его хорошо видели.

Веда слегка кивнула, как могла королева благодарить своего верного слугу.

Новит понял. И медлил снять рубашку. В тонкой ткани он чувствовал границу своей неприкосновенности.

— Не хочешь, не снимай, не заставят, — тихо сказал Жердин. — Можешь надеть куртку, в ней не так чувствуется. Но щелкать будут сильнее и чаще. Проверено.

Поддавшись общему настрою, Новит тоже бросил рубашку внутрь фургона. Рядом оказался Крас. Они с Папашей закрывали окна накладными ставнями. Красавчик спокойно предупредил:

— Смотри под ноги, не смотри им в глаза, стражей это злит. Они ведь сами не в восторге… Полетят камни, отворачивайся к стенке, одной рукой защищай голову и лицо.

— Какие камни? — содрогнулся новичок.

— Люди лишились веселого представления. В толпе найдется много желающих устроить другое, чтобы хоть как-нибудь развлечься. Отходим…

Все актеры сделали шаг назад от фургона. Стражи размотали длинную цепь и символично опоясали всю повозку, чтобы никто не мог спрятаться в ней. Плотно задернули шторы на задней платформе (двери всё равно не было), закрыли замок на цепи. Один привязал лошадку позади фургона. За оглобли взялись Папаша Баро и Крас. Стражи порядка поднялись в сёдла, достали из-за поясов длинные хлысты. Актеры все взялись за цепь, чтобы тянуть фургон.

— Поехали! — предводитель конвоя щелкнул хлыстом.

Фургон медленно развернулся и покатился с площади.

*****

Новит упирался обеими руками в край борта справа. Жердин — слева. Они ещё не успели выехать с площади, когда плечо первый раз обожгло хлыстом. Помня совет, новичок только ниже пригнул голову. Стражи ехали по бокам, следя в первую очередь, чтобы повозка не катилась слишком быстро. Изгнание с