Странствия клетчатых - Елена Владимировна Крыжановская Страница 18

Если же места совсем мало, одну боковую стенку просто опускали, почти вертикально, насколько позволяли колёса. И внутренности фургона становились узкой сценой. В крайнем случае, был вариант не разбирать фургон, а выступать прямо на мостовой. Или — на крыше, если речь снова о ярмарках, где артистов должно быть видно издалека. Все эти тонкости влияли на выбор того, что где удобнее играть.

Для начала поставили сцену обычной ширины, опустив левую боковую стену. Она стала продолжением пола и обрела опоры. Мужчины, кроме Старика, действовали очень слажено. Новит помогал на подхвате, что скажут. Артистки в это время прикрыли стоящую стену гладким задником с нарисованным ярким небом, зеленым простором, лесом на горизонте и далеким замком, среди полей. Сейчас в этом замке можно было узнать Гранбер. Все свернутые в трубки декорации висели в фургоне, закрепленные под потолком, каждая на своём карнизе, и развернуть и натянуть их не заняло много времени.

Следом за театром на площадь уже стекался ручеек любопытных. Пока артисты готовили место для выступлений, народу стало больше. Их пока занимала Веда.

В своей приметной ленточной накидке провидица стояла за краем сцены, перед толпой и выдавала всем желающим по одному короткому предсказанию. Строго по одному! Люди приходили в восторг не только от её манер, величественной фигуры или правдивости того, что она угадывала, а от способности слепой распознавать мошенников. Когда кто-то пытался проскочить второй раз, Веда моментально говорила насмешливым грудным голосом:

— Куда, приятель, ты уже подходил ко мне! Только первое предсказание правдиво, в другом я могу ошибиться. Хорошо обдумайте вопрос, чтобы я не сказала вам чего-то, что знать не нужно!

Как только сцену закрепили, фанфарами и барабанной дробью дали знак Веде уходить на «задний двор». В руке провидицы был небольшой бубен. Она ловко взмахнула им, включилась в общую музыку, показывая, что сеанс гаданий окончен.

На сцене уже Жердин в трико и Смея (тоже в ярком клетчатом платье с пышной юбкой, как абажур) показывали акробатическую пантомиму. Как будто влюблённые ругались, но потом снова мирились. При этом они перебрасывались кольцами, замахивались друг на дружку, радовались, обижались, их танец был похож на поединок, и, конечно, в нём были взлёты Смеи на руках у парня, кружения, прыжки, сальто и пируэты.

Клетчатое платье Смеи было мягким, совсем без корсажа, оно моментально надевалось и снималось, объем держала отдельная нижняя юбка с обручами, красный корсаж на шнуровке надевался сверху. Синие, желтые и черные ромбы с белой сеткой отлично дополняли красно-зеленый костюм Жердина. В таком виде эта парочка обычно играла слугу и служанку — хитрых пройдох, способных на всё, чтобы усложнить жизнь своих хозяев, либо устроить их счастье, смотря по обстоятельствам.

Но сейчас, без черных или белых полумасок, клетчатая парочка была занята собственным счастьем.

Туго завитые локоны Смеи придерживали на висках маленькие черные бантики. Алые губки, румяные щечки, накладные ресницы сделали личико актрисы хорошенькой картинкой. На щеках Жердина красовались два красных треугольника, подчеркивая острые скулы, брови были треугольно очерчены чёрным, что придавало актёру насмешливо-хитрый вид. Как только слуги наконец «договорились» и закружились по сцене в полном согласии, музыка с последним медным триумфальным всплеском смолкла.

Парочка нежно прижалась друг к дружке, ослепительно улыбаясь. Смея звонко чмокнула партнера в щеку, он от радости прошелся колесом и исчез за сценой. Через секунду из кулис в руки Смее вылетел разноцветный мячик и зазвенела гитара.

Теперь актриса пела, играя с публикой в мяч. У нее были приветственные куплеты, где она обращалась к зрителям. Они не угадывали слова в рифму, как бывает в игривых песенках, зато ловили мячик и бросали обратно на сцену. Смея весело ловила его. И пела о «блеске множества глаз», «сегодня только для вас», «наши сердца», «ваши аплодисменты» и прочее, подогревая интерес публики.

В это время за сценой к выступлению были уже готовы Крас и Веричи. Пока что Крас аккомпанировал на гитаре песенке Смеи, сидя боком на задней лестнице. Перед ним была закреплена круглая штука, размером с пяльцы для вышивки, с натянутой бежевой тканью. Мембрана-усилитель. Стоило дернуть ее перед началом игры, и гитару отлично слышали на площади, не хуже, чем трубу. Чтобы прекратить усиление звука, нужно снова ущипнуть её.

Поймав мячик последний раз в конце песни, Смея раскланялась. Ей аплодировали. И публика захлопала ещё громче, увидев красавчика почти в дворянском костюме, только без камзола, в ослепительно белой рубашке, с ярким шелковым галстуком со сверкающей булавкой, который вынес на плече хорошенькую девушку в пышном нарядном платье благородной барышни. Они разыгрывали романтическую сценку, где объяснения в любви сочетались с простыми акробатическими трюками, а не только с томными вздохами и объятьями. Новит смотрел во все глаза, стоя у края сцены.

Возлюбленные говорили стихами, заламывали руки, жалуясь на свою судьбу — им не быть вместе, потому что родители против. Точнее, у девицы очень строгий папаша, который не отдаст её за молодого и красивого, когда на примете есть старый, но богатый жених. В разгар объяснения появлялся грозный папаша и представлял доченьке жениха.

На трясущихся ногах, опираясь на огромную трость с золотым набалдашником, на сцену вышел седой старик с орлиным носом, в приличном городском костюме — долгополом сюртуке и штанах до колен, дополненных чулками и туфлями с красными каблуками, огромными пряжками и бантами. Не слушая протестов доченьки, папаша собирался благословлять их со Стариком. Кроме парочки хитрых слуг, все они говорили стихами, преувеличивая свои эмоции, открыто насмехаясь над своими героями и всей ситуацией, но в то же время…

Возможно, кто-то в толпе и различал иронию, лучше понимая актеров, большинство принимало «актерские страсти» за чистую монету. Новит ещё не видел этой сценки, сам с интересом смотрел, краешком глаза следя, насколько сильно переживает публика.

Узнав коварный план отца невесты, раздосадованный влюбленный хватался за воображаемую шпагу, но замечал, что её на боку нет! Тогда картинно щелкал пальцами. Из-за кулис выбежал слуга со шпагой и вручил оружие влюблённому. Девица тем временем рыдала в объятиях клетчатой служанки.

Крас никак не мог решить, как вызвать Старика на дуэль, ведь тот рассыплется от первого взмаха шпагой. Да и вообще, пожалуй, не согласится. Наверняка он трус! И какая доблесть укокошить того, кто и сам со дня на день помрёт? Да, но вопрос в том, помрёт до или после свадьбы!

— Господин мой, — робко предлагал слуга. —