Возвращение колымского мамонта - Виталий Галияскарович Гадиятов Страница 16

«Вот оно, оказывается, что значит: это значит, что к тебе пришло озарение от звёзд. Меня тоже сейчас осенило. Я заметил, что интенсивность свечения поддерживается в какое-то определённое время. По-видимому, тогда, когда отец передает информацию. А вот как бы узнать, что они передают друг другу?..»

Ответа он не нашёл, и мысли снова вернулись к Одинокой звезде.

«Почему же отец её не видит, а я даже свободно принимаю её видимый сигнал? Скорее всего, причина заключается в компьютере, – размышлял Колька. – У меня есть компьютер, а у отца его нет. Многократно преломлённая информация в виде сигнала поступает в мой компьютер и преобразуется в видимое изображение, которое я вижу на экране. Компьютер – это своего рода фильтр, который пропускает свет только с определённой длиной волны. Получается, частота моего компьютера совпадает с частотой, излучаемой Одинокой звездой, которая несёт информацию на Землю. Вот это открытие!»

Колька от радости подскочил и замахал руками. Стул заскрипел, но выдержал и в этот раз.

– Если я прав, то человечество в своём развитии продвинулось на целый шаг вперёд. И это благодаря мне – Николаю Горохову. Я открыл это явление. Я настоящий учёный.

Потом он увидел мамонта, погребённого под толстым слоем мёрзлой земли. Колька узнал его: это был тот самый гигант, провалившийся в болото.

Глава 3. Охота за мамонтом

Проблема директора Удалова

Недописанная статья по проблеме оледенения Северо-Востока Азии уже больше месяца лежала на столе палеонтолога Кусова. Он постоянно думал о ней, но как закончить, пока не знал. Получился парадокс, с каким он не встречался за довольно продолжительное время своей успешной научной карьеры. Полевые наблюдения и полученные на их основании выводы совсем не «били» с данными анализов. По ним выходило, что верхний горизонт разреза, изученный на Колымской низменности, на каком-то этапе геологического развития был перевернут. То есть получалось, это была нижняя часть разреза, а не верхняя, как он представлял себе до сих пор. Это полностью меняло выстроенную им стройную картину об изменении климата и потеплении на Земле. Статью уже ждали в редакции одного очень престижного научного журнала, а он до сих пор не мог решить проблему с изученным разрезом пород.

«Надо бы ещё раз повторить анализы, может, в лаборатории чего-то напутали, – утешал себя Кусов. – После получения новых результатов, возможно, всё встанет на свои места. А как это сделать? Материала больше нет, всё отдано в лабораторию, в этот раз я даже дубликаты проб не оставил. Да, нужно честно себе признаться, что статья не получилась. Придётся звонить в редакцию журнала и извиняться. Скажу, что будущим летом я снова поеду изучать тот же разрез, повторю всё сначала. Я думаю, они меня поймут».

Его размышления прервал звонок директора института, просившего срочно зайти.

– Алексей Иванович, возникла очень серьезная проблема, – как только он сел, сразу начал директор. – Мне позвонил глава администрации Алазеевска Иван Иванович Слепцов. Сказал, что они нашли прекрасно сохранившуюся тушу мамонта с мягкими тканями и шерстью. По его сообщению, туша совершенно не повреждена. На место находки мамонта выехала целая бригада со специальным оборудованием. Это работники звероводческого совхоза и кадровые охотники. Как он заверил, днями они собираются начать раскопки, а пока провели предварительное обследование.

От интереса к неожиданному сообщению Кусов подался вперед и так надавил на стол, что тот заскрипел. Директор невольно подумал, что пора бы сменить устаревшую и порядком износившуюся мебель, обновить свой кабинет, доставшийся в наследство от предшественников. На скуластом лице Кусова можно было прочесть нескрываемое удивление. Крупный нос с горбинкой пришёл в движение, через очки в золотистой оправе стало видно, как округлись его карие глаза.

– Что, они действительно нашли тело мамонта в таком прекрасно сохранившемся виде? – не выдержав, спросил учёный. – Может, это остатки скелета или кости какого-нибудь шерстистого носорога или бизона, а может, просто бивни? Я очень сомневаюсь в достоверности этого сообщения.

Последнюю фразу он сказал протяжно, покачивая при этом головой.

– Это сообщение надо проверить.

– А вы не сомневайтесь. В том-то и дело, что они нашли тушу мамонта. Притом очень хорошей сохранности. Факт вполне достоверный, источник информации надёжный. Так что всё уже проверено.

– А они откуда знают о его сохранности? – Кусов пытался как можно больше узнать о мамонте. – Его ещё надо выкопать из земли и только тогда можно будет говорить о том, что там есть. В какой он сохранности, сейчас не знает ни один специалист. Даже сам Гарри Олбрайт вам ничего бы не сказал.

Директор хорошо понимал правоту Кусова. Тем не менее напористо продолжал:

– Значит, уже что-то видно. Иначе, как я думаю, глава администрации так уверенно не говорил бы, он человек очень ответственный. Я всё выяснил, Слепцов довольно подробно мне рассказал. Поэтому, пока они не начали самодеятельно копать и не растащили раритет по частям, туда надо срочно лететь. Понимаете, к чему я веду разговор?

Директор грузным телом навис над столом, на стеклах очков мелькнули солнечные зайчики. Заблестел высокий лоб с залысинами, которые только обозначились пологим изгибом, поднимаясь к макушке.

– Вы возглавите работы по раскопкам мамонта от нашего института, – глядя в упор на собеседника, строго сказал он. – Сейчас мы подготовим приказ о вашей командировке, и, с Богом, можете ехать. Но у нас очень серьёзная проблема. Можно сказать, даже круче, чем раскопки мамонта: в банке на счету совсем нет денег. Вчера, как нарочно, налоговая инспекция сняла последние. Задолженность за электроэнергию, – сказал он, оправдываясь. – Понимаете, вовремя не оплатили– и вот вам результат. Таким варварским способом налоговики борются с должниками. Наш институт именно сейчас попал в их число. Ни раньше, ни позже, просто парадокс.

Улыбка появилась на лице палеонтолога. Первый раз за последние дни его развеселили. И главное – кто? Директор института Удалов, у которого с юмором всегда было туговато. Возможно, в силу своей ответственной работы, а может, из-за сурового детства, шуток он не понимал.

– Без денег, извините меня, Сергей Николаевич, сейчас даже из дома выходить нельзя, а вы мне предлагаете куда-то ехать. Мне даже смешно. Извините меня, но это просто невозможно…

– Вам смешно, говорите, – повысил голос директор. – Зато мне не до смеха. Вот посмотрите на эту раскладку. Хотя я мог бы её и не показывать, но раз пошёл такой разговор, хочу, чтобы вы всё знали.

Директор потянулся к стопке бумаг, лежавших рядом. На поверхность полированного стола лёг лист бумаги с колонками цифр. Внизу Кусов узнал подпись главбуха.

– Ведь пропадёт же