Владимир Бабенко - Барский театр Страница 46

Когда волки отходили от палатки, сидевшая в ней лайка тихонько грызла запас галет, хранившихся в картонной коробке. За эти галеты ей попало. Мимо, с дальнего зимовья на «Буране» проезжал промысловик, возвращавшийся с добычей и с двумя своими собаками — молодыми кобелями — на базу. Он на всякий случай заглянул в палатку — проверить свой склад и к своему удивлению нашел там суку, пропавшую неделю назад. Сначала хозяин приласкал ее, а затем, обнаружив разгрызенную коробку и кучу собачьего помета прямо в брезентовом домике, несколько раз перетянул ее по спине веревкой. Но лайка не обижалась. Она была рада, что осталась жива и ни на шаг не отходила от охотника.

Потом охотник побродил вокруг палатки и понял, почему лайка из нее не вылезала: весь снег был истоптан — волки крутились рядом, но почему-то внутрь так и не залезли.

Охотник торопился домой и не пошел по волчьему следу. Он завел «Буран» и поехал. Сытые кобели резво бежали по следу снегохода, и настрадавшаяся сука старалась не отставать от прицепленных к «Бурану» нарт. Она полностью выкладывалась и тихонько подвывала от напряжения.

Охотник изредка поглядывал через плечо на собак. Сука была старовата и поэтому не очень удачлива на охоте. Больше его занимали молодые псы, которые в этом году впервые показали себя в деле.

«Еще один сезон, — думал охотник, — и им цены не будет».

Он в очередной раз посмотрел назад, ожидая увидеть бегущих кобелей. Но тех не было. Охотник остановил снегоход и закурил, равнодушно глядя на подбежавшую тяжело дышащую суку, которая совсем обессилела. Псов же не было. Охотник бросил окурок в снег, отцепил нарты и на облегченном снегоходе поехал по своему следу назад. Сука воя, рванула было за ним, но с пустым «Бураном» тягаться не смогла и сразу же отстала.

Охотник проехал около километра. Кобелей не было. Он поехал еще и нашел их обоих. Уже почти полностью съеденных.

Охотник снял с плеча карабин и несколько раз выстрелил в ту сторону, куда уходили следы скрывшихся волков. Человек повесил карабин на плечо и чуть не упал от толчка — обезумевшая от страха сука наконец-то догнала его и ткнулась ему в ноги.

Охотник добрался до деревни и первым делом заспешил к приятелям-промысловикам — рассказать о гибели лаек.

Однако и у них были свои беды.

У одного лайки в распадке «поставили» сохатого. Охотник заторопился на голоса. Когда до них оставалось совсем немного, лай неожиданно перешел в пронзительный визг, а затем стих. Охотник, решив, что лось начал отбиваться от наседавших на него псов, поспешил на выручку.

Но в распадке ни лося, ни лаек не оказалось. Осмотрев следы, охотник понял, что лось на махах ушел вверх по склону. И еще охотник обнаружил, что лось испугался вовсе не его собак, а волков.

Эта волчья стая была какая-то странная. Вместо того чтобы, отогнав лаек, зарезать лося, звери, не обращая внимания на сохатого, мгновенно убили всех трех лаек и утащили их.

Другой промысловик сумел отбить у волков двух своих собак (одной прокусили ухо, а у другой была огромная рваная рана на плече).

Третий наткнулся на стаю у своей охотничьей избушки. Уже при подходе к ней в сумерках охотник услышал визг. Устремившись на звук, он увидел пять своих лаек в окружении волков. С десяток зверей были чрезвычайно возбуждены, двигались легкой рысью по кольцу вокруг собак, быстро сужая его и не обращая внимания на крик человека. Через мгновение вокруг собак уже образовался огромный рычащий клубок из тел хищников. Только после выстрелов, когда один волк был застрелен, другие остановились и замерли. После убийства второго раздался короткий хриплый вой матерого, и все волки мгновенно исчезли. Но одну собаку они все же утащили с собой.

Промысловик привез шкуру убитого волка. Это был второгодок, крупноватый для своего возраста. Все обратили внимание на то, что на груди у него было странное разлапистое зеленоватое пятно.

Эти случаи заставили объединиться охотников, егерей, лесников и просто владельцев собак. На стихийных собраниях неоднократно пересказывали истории, связанные с дерзостью и наглостью появившихся хищников. То, что это были звери именно одной и той же стаи, уже никто не сомневался.

Выяснилось, что как-то на зимней рыбалке ночью волки крали рыбу из вытащенных на лед сетей — причем люди выбирали ее с одной стороны снасти, а обнаглевшие звери — с другой. Вспоминали также случай, когда волчица заманила в тайгу крупного кобеля лайки, а затем на него из засады напал волк и они вдвоем мгновенно прикончили пса.

А один промысловик рассказывал, чем закончилась его охота на лис. Он с осени оборудовал землянку и в двадцати метрах от нее постоянно выкладывал дохлых кур, одолженных на соседней птицеферме, а по зиме начал из своего блиндажа отстреливать появлявшихся на приваде лисиц. Зверобой забирался в свою нору с вечера, закрывал дверь и караулил красного зверя. Но однажды пришедшая на приваду лисица испуганно метнулась в сторону и исчезла в зарослях, а через минуту охотник увидел у привады стаю волков с огромным вожаком. Охотник выстрелил, но в него не попал, а зацепил одного из прибылых. Самое страшное, что стая не ушла, а стала раскапывать крышу землянки. У охотника было с собой всего десяток дробовых патронов, которые он, пугая волков, быстро расстрелял через амбразуру. После каждого выстрела стая отбегала, но потом возвращалась. Бедолага просидел в своей конуре до утра и только случайно проезжавший трактор заставил волков отступить.

От рассказа к рассказу число зверей в легендарной стае увеличивалось. Сначала говорили, что в ней 15 зверей, потом 20, а один божился, что он насчитал 33 хищника. Но все сходились в одном — вожаком этой стаи был огромный волк, причем его окраску никто не мог точно описать. Некоторые утверждали, что он бурый, как медведь, другие — что почти белый, третьи — что темно-серый, а один охотник божился, что сам вожак был зеленым, а у другого матерого волка на боку ясно различалась белая буква «Б». Но на этого охотника так выразительно смотрели, что он быстро замолкал.

На самом деле в стае было всего шесть зверей. А окрас шерсти вожака точно никто не мог описать по одной причине: по его серой шкуре были хаотично разбросаны черноватые, желтоватые и даже зеленоватые пятна, как будто он был одет в маскировочный костюм. Именно поэтому охотники принимали этого зверя то за куст с рано пожелтевшими листьями, то за пень, покрытый пятнами мха, то за камень, украшенный желтым лишайником, — и не стреляли. Правда, в оценке его размеров роста никто не ошибался — волк действительно был огромный, под стать самым крупным тундровым.