Крушение шхуны "Графтон" - Ф. Е. Райналь Страница 20

три самки с пронзительным ревом; им тотчас же отвечал слабый лай из леса. Мы оставили старого тюленя и пошли в лес на крики молодых; вскоре мы увидели трех маленьких, которые сидели под склонившимся толстым стволом дерева. Один из них вышел вперед и громко кричал, отвечая на зов самок; два других трусливее, — выглядывали из-за него. Лишь только они увидели нас, как быстро спрятались под деревом, потом, как бы инстинктом понимая, что мы их враги, выскочили, и поползли, как могли скорее. Несмотря на то, что они ползли быстро, мы вскоре их догнали, потому что здесь лес был реже и не затруднил наших движений. Они видели, что не могут уйти от нас, остановились у корней дерева и, догадываясь о нашем намерении, смотрели на нас глазами, полными слез, которые как бы молили нас о пощаде. Я никогда не забуду жалостных мордочек этих бедных животных. Мы были тронуты и долго не решались их убить, но необходимость заставила нас решиться. Не без отвращения и не без угрызения совести, мы совершили это избиение несчастных.　

Так как мы не могли унести с собою трех молодых и старого тюленя, к тому же от старшего был удушающий запах, то мы взяли только молодых. В продолжение нескольких дней они составляли нашу единственную пищу.　

Понедельник, 22-го. Ветер северо-восточный. Вчера у нас была буря с необыкновенно сильным шквалом. Сегодня погода пасмурная, тучи не так быстро несутся по небу; несколько раз шел ливень с мелким градом.　

В последний раз, как Мусграв, Алик и Джорж ходили на "Графтон" за досками, они принесли четырехугольный ящик; он стоял в каюте подле перегородки, которая отделяла ее от трюма, внизу подле лестницы, ведущей в люк. Ящик был окован жестью и разделен на два отделения; в нем мы прежде держали муку и сухари, чтобы их не съели крысы, находившиеся на корабле. Две крышки на петлях, прикрепленные к внутренней перегородке были немного больше ящика и выступали над его боками; мы крышку покрыли клеенкой, и таким образом сделали отличный стол.　

Мы поставили его к северной стороне хижины под одним из маленьких окошечек; для Мусграва и меня он служил шкапом. Над ним мы повесили хронометр, инструменты для мореплавания и библиотеку. Это название покажется, может быть, слишком громким, потому что у нас было всего четыре книги, один экземпляр Священного Писания, Потерянный рай Мильтона и один, или два английских романа, в которых недоставало нескольких листов. Два журнала, в которые мы вносили ежедневные происшествия, поставили рядом с книгами. Маленькое зеркало в рамке из красного дерева повесили на стену подле окна.　

По обе стороны шкафа, в двух углах хижины, Мусграв и я поставили кровати; его кровать стояла подле двери, моя — подле печки. Надо сказать, что кровати были очень грубой работы; это было ни что иное, как длинные ящики на четырех толстых ножках, воздух мог свободно проходить под ними. Эти ящики были наполнены до половины сухим мхом, который мы постоянно переменяли. Хотя мох не мог сравниться с перьями или волосом, но все таки был мягче досок, на которых мы спали в палатке.　

Алик, Джорж и Гарри поставили свои кровати на другом конце комнаты, вдоль стен.　

Посереди хижины стоял стол, сделанный также, как и дверь, из самых гладких и крепких досок; стол был в шесть футов длины и три ширины. Две скамейки, также сколоченные из досок, стояли вдоль длинных сторон стола.　

У стены, подле двери, в ногах постели Алика мы поставили другой стол поменьше, для стряпни. На двух полках, повешенных над кухонным столом, стояла наша посуда (я так называю все хозяйственные принадлежности, которые мы взяли с "Графтона" и наши лампы, когда они не были в употреблении. Эти лампы были очень простой работы, мы их сделали из старых жестяных ящиков от консервов; светильнями служили парусные нитки, сплетенные вместе, маслом — тюлений жир.　

Для того, чтобы не загромождать нашу хижину, мы сколотили три небольшие треугольные полати в углах хижины и сложили на них остатки парусов и снастей "Графтона".

Вот еще одна необходимая подробность, которую я чуть было не забыл внести в мой журнал. Еще до того времени, пока наша провизия не истощилась, я отложил в мешок несколько фунтов муки. Горсть муки, смешанная с горчичной мукой, составляла нашу аптеку. Я привесил этот мешок к стропилам над моей кроватью.　

Вся эта мелкая работа внутри хижины была окончена поутру в субботу, 6-го марта. Остальную часть мы употребили на то, чтобы снять палатку и перенести в хижину наши драгоценности. Потом, в новом жилище развели огонь и залегли спать на своих новых постелях.　

Но недостаточно было устроить нашу жизнь материально, надо было обратить внимание и на ее нравственную сторону. Со дня кораблекрушения мы жили дружно, как родные братья. Но несмотря на это, случалось, что кто-нибудь из нас вспылит и скажет жесткое слово другому, и такими образом вызовет грубый и резкий ответ. Ссора же между нами будет иметь самые печальные последствия. Мы так нуждаемся друг в друге. Постройка хижины нам это слишком ясно доказала! Мы были сильны только вместе, и ссора будет нашим общими несчастьем. Но человеки так слаб, что несмотря на ум, заботу о своей выгоде и своем достоинстве, эти причины недостаточны, чтобы сдерживать его характер. Надо непременно, чтобы какой-нибудь нравственный закон поддерживал силу его воли.

Я думал об этом почти целую ночь. На следующее утро я сообщил товарищам проект об установлении законного порядка в нашем обществе. Я предложил выбрать кого-нибудь из нас главой общества, но с тем условием, чтобы он не был хозяином, а чем-то в роде отца семейства, или вернее, старшего брата.　

Обязанности этого начальника состояли:　

1) Поддерживать порядок и дружбу между нами.　

2) Своими советами удалять всякую попытку к спору, который могла бы окончиться ссорой.　

3) Ежели во время отсутствия начальника произойдут между нами недоразумения, то обе стороны должны рассказать об этом начальнику по возвращении его, а он разберет дело вместе с теми, кто не участвовал в ссоре и сделает выговор виновному. Ежели же виновный не сознается в своей неправоте, то его исключают из общества и отправят жить в другую часть острова на более или менее долгий срок, смотря по важности проступка.　

4) Начальник будет распоряжаться охотой, также как и другими работами; он будет назначать, что кому делать, но сам в тоже время должен непременно работать.　

5) В важных случаях он не может на что-нибудь решиться без