Мифы и загадки Октября 1917 года - Юрий Васильевич Емельянов Страница 9

Ленина и большевиков. При этом Троцкий, который недавно боялся, что Ленин уличит его в незнании марксизма, теперь в своей работе «Наши политические задачи» обвинял вождя большевиков в искажении диалектического метода марксизма: «Поистине нельзя с большим цинизмом относиться к лучшему идейному достоянию пролетариата, чем это делает Ленин! Для него марксизм не метод научного исследования, налагающий большие теоретические обязательства, нет, это… половая тряпка, когда нужно затереть свои следы, белый экран, когда нужно демонстрировать свое величие, складной аршин, когда нужно предъявить свою партийную совесть!». Оскорбительные заявления Троцкого в адрес Ленина не прекращались в течение 14 лет письменной полемики. При этом Троцкий обзывал Ленина «профессиональным эксплуататором всякой отсталости в русском рабочем движении».

Правда, Ленин не уступал Троцкому в резкости критических замечаний, именуя его «Иудушкой» и «тушинским перелетом». Описывая политические метаморфозы своего бывшего протеже, Ленин позже писал: «Троцкий был ярым «искровцем» в 1901–1903 годах… В конце 1903 года Троцкий – ярый меньшевик, т. е. от искровцев перебежавший к «экономистам»; он провозглашает, что «между старой и новой «Искрой» лежит пропасть». В 1904–1905 году он отходит от меньшевиков и занимает колеблющееся положение, то сотрудничая с Мартыновым («экономистом»), то провозглашая несуразно-левую «перманентную революцию».

Соавтором Троцкого в разработке осужденной Лениным теории «перманентной революции» был Израиль Гельфанд (Александр Парвус), с которым сдружился Троцкий после разрыва с Лениным в 1903 году. Общим у двух выходцев из Одессы, оказавшихся в эмиграции, было их социальное происхождение. Как и у Троцкого, отец Парвуса был богатым зерноторговцем. Схожим было и благожелательное отношение к Парвусу со стороны лидеров европейской социал-демократии, когда тот прибыл в Германию в 1886 г. К моменту их знакомства Парвус уже занимал видное место в рядах германской социал-демократической партии Германии и считался специалистом по вопросам экономики.

Парвус взял под опеку Троцкого и поселил его в своем доме в Мюнхене. Там он совместно с Троцким разрабатывал теорию «перманентной революции», которая исходила из возможности развязывания пролетарской революции в России, минуя стадию буржуазно-демократической революции. Парвус и Троцкий полагали, что главная ценность пролетарской революции в России в том, что она даст толчок для мировой, «непрерывной», или «перманентной революции». Используя революционные лозунги, Парвус и Троцкий в то же время подчеркивали, что последствием перманентной революции должна стать интеграция экономики Европы.

Ленин одним из первых обратил внимание на фальшь революционных лозунгов Парвуса и Троцкого. По его словам, «теория перманентной революции» была «несуразно левой». Одновременно Ленин указывал на практический вред этой теории для руководства русской революции. Он писал: «Троцкий на деле помогает либеральным рабочим политикам России, которые под «отрицанием» роли крестьянства понимают нежелание поднимать крестьянство на революцию». В этой теории проявлялось нежелание принимать во внимание революционный потенциал русского крестьянства.

Теоретическая работа двух друзей не была завершена, когда из России пришли вести о начале революции 1905 г. Хотя к тому времени Троцкий не примыкал ни к большевикам, ни к меньшевикам, по неизвестной причине руководство австрийской социал-демократической партии позаботилось о его переправке в Россию. На квартире руководителя партии В. Адлера у Троцкого сбрили бородку и его подгримировали. С февраля 1905 г. Троцкий нелегально жил в Киеве с паспортом прапорщика Арбузова. Лишь осенью 1905 г. Троцкий переместился в Финляндию.

Между тем не прекращавшаяся идейная борьба между большевиками и меньшевиками продолжалась и препятствовала осуществлению единых действий. Меньшевики наотрез отказались послать своих делегатов на III съезд РСДРП (апрель 1905 г.). Съезд, на котором преобладали большевики, принял решение о переходе от массовых политических стачек к вооруженному восстанию.

Тем временем власти предпринимали усилия для разъединения революционных сил по национальному признаку. Уже через месяц после Кровавого воскресенья Иосиф Джугашвили подготовил прокламацию в Тифлисе в связи с событиями в Баку, где в начале февраля произошло кровопролитное столкновение между армянами и азербайджанцами (последних в то время было принято называть татарами). Джугашвили писал: «Стоны умирающих в Баку армян и татар; слезы жен, матерей, детей; кровь, невинная кровь честных, но несознательных граждан; напуганные лица бегущих, спасающихся от смерти беззащитных людей; разрушенные дома, разграбленные магазины и страшный, несмолкающий свист пуль, – вот чем укрепляет свой трон царь – убийца честных граждан». Кровавые столкновения на межнациональной почве произошли и в других краях России.

Одновременно, стремясь расколоть революционные силы, правительство разрешило деятельность ряда политических партий и группировок, отражавших исключительно интересы этнических меньшинств. Правительство прибегало к политическому маневрированию не только на национальных окраинах, но и в масштабах всей страны. А.Г. Булыгин, возглавивший министерство внутренних дел России 22 января после отставки Святополка-Мирского, стал вести подготовку для проведения выборов в Государственную думу. Эти приготовления использовались для того, чтобы ослабить оппозиционные настроения.

Ослаблению оппозиции способствовало подписание 23 августа мирного договора с Японией, по которому Россия уступала победившей стране южный Сахалин и арендные права на Квантунский полуостров вместе с Порт-Артуром и Дальним. На эту войну Россия потратила 2,3 миллиарда рублей, потеряла около полумиллиарда рублей в виде имущества, отошедшего к Японии, а также потопленных судов. В ходе войны 400 тысяч солдат и офицеров погибли и были ранены. Несмотря на горечь утрат и поражений, дискуссии о неудачной войне стали затихать. Тем временем вернувшиеся с Русско-японской войны войска направлялись в города, чтобы быть готовым к подавлению возможных революционных выступлений.

Однако революционные силы также готовились к наступлению. 12 мая началась забастовка на текстильных фабриках в Иваново-Вознесенске, в которой приняло участие до 70 тысяч рабочих. В ходе забастовки, продолжавшейся 72 дня, впервые в России был создан общегородской Совет рабочих депутатов. Совет не ограничился решением вопросов трудового конфликта, а превратился в орган местной власти, создав охрану порядка в городе и установив контроль за ценами. Один из ивановских фабрикантов говорил, что в городе создалось «двоевластие». Совет, созданный в Иваново-Вознесенске, стал прообразом власти, установленной в ходе Октябрьской революции.

14 (27) июня произошло восстание на броненосце «Князь Потемкин-Таврический», которое продолжалось 11 дней. К осени 1905 г. революционные выступления развернулись по всей России. 6 (19) октября 1905 г. началась Всероссийская октябрьская политическая стачка, которая к 17 (30) октября привела к прекращению работы на всей железнодорожной сети страны, а также на электростанциях, городском транспорте, телефонных станциях Петербурга, Москвы и других крупных городов страны. В ходе Всероссийской стачки вспыхнули баррикадные бои в Харькове, Екатеринославе и Одессе. В результате всероссийской стачки в более чем 50 городах России, включая Петербург и Москву, были созданы Советы рабочих и Советы солдатских депутатов. В Латвии и Грузии возникли крестьянские комитеты. Городские советы и деревенские комитеты превращались в органы власти. Советы явочным порядком вводили 8-часовой рабочий день, осуществляли контроль