Майкл Гир - Люди огня Страница 86

— Да, я тоже думаю, что Маленький Танцор обладает Силой. Но по-моему, он сам способен о себе позаботиться. Меня гораздо больше моя дочь беспокоит. Как ты считаешь, стоит ли из-за него мучиться? Будешь ли ты счастлива?

Волшебная Лосиха взглянула в добрые карие глаза матери:

— Я… я думаю, что буду. Мама, он станет великим человеком. Я это чувствую. Может, даже таким же великим, как Первый Человек, который вывел Племя из Первого Мира в этот.

— Но ведь легенды говорят, что Первый Человек избегал женщин, — напомнила Стучащие Копыта.

Ее дочь снова устремила взгляд на горные хребты, вздымавшиеся один за другим до голубевшего горизонта:

— Теперь, если Сила позовет его, что ж… Я предупреждена. — Она наклонила голову. — У меня есть время подготовиться. И когда бы это ни случилось, все равно то время, что мы проживем вместе, навсегда останется со мной, так ведь? Скажи, ведь если бы ты знала, что случится с отцом, что бы ты сделала? Неужели бы ты отвернулась от него?

Мать задумчиво смотрела на нее:

— Кто бы мог подумать, что дети нынче так быстро взрослеют. В твоем возрасте, когда я впервые вышла из менструального вигвама, у меня была одна забота — перепробовать всех мужчин, понять, какой смысл в совокуплении. Я хотела, чтобы как можно больше моих подружек мучилось от ревности. Я стремилась выйти замуж за самого красивого из тех мужчин, что меня окружали. А ты вот теперь волнуешься из-за одного-единственного и хочешь понять, что он сделает с твоей жизнью. Большинство девушек в твоем возрасте слишком сосредоточены на себе, чтобы думать о будущем. — Она помолчала, наморщив лоб. — А может, это потому, что у тебя был только один мужчина? Может быть, тебе просто не хватает опыта? А? Не может такого быть? Ты полностью сосредоточилась на Маленьком Танцоре, потому что здесь это единственный мужчина, который…

— Нет. — Дочь упрямо покачала головой. — Я об этом думала. Я думала обо всем, что мы с Танагер и со Сверчком собирались сделать, когда вырастем. Иногда по ночам я не сплю, смотрю на отблески костра на потолке и пытаюсь представить себе, какого бы мне мужчину хотелось. Я не имею в виду здесь — а вообще во всем Племени Красной Руки. Ломает-Рог всегда нравился мне больше остальных. Но по сравнению с пылким Маленьким Танцором, Ломает-Рог — просто тлеющий уголь. Он по-прежнему мне нравится, и, если Маленький Танцор покинет меня, я, может быть, приду к нему. Но Танцор не такой, как все.

— Каждый мужчина — не такой, как все, — язвительно напомнила ей мать.

— Нет, я серьезно говорю. Он такой… ну, такой добрый. Он много страдал. Скажи мне, что ты видишь, когда смотришь ему в глаза?

Стучащие Копыта заерзала от неловкости. Она немного подумала, а потом ответила:

— Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Я то же самое вижу в глазах его отца. Но на Голодного Быка я могу положиться. Он не сделает мне больно. Он вполне взрослый человек — знает, чего он хочет, знает, что будет делать завтра, что через год… Он умеет поставить себя на место других людей… понимает, что нельзя причинять другим того, что его заставили перенести. А я знаю мужчин, которые именно так и поступили бы — отыгрались бы на ком-нибудь за свою боль. Кровавый Медведь повел бы себя таким образом. Он заставил бы заплатить жизнью того, кто его обидел.

— Маленький Танцор на это не способен. Он не сделает мне больно.

— По своей воле — конечно нет. — Стучащие Копыта пододвинулась поближе и взяла дочь за руки. — А вот интересно, как он поступит, если Сила позовет его?

Волшебная Лосиха с трудом сглотнула и пожала плечами. Ей было приятно ощущать тепло материнских рук.

— Я думаю, он и сам этого не знает. Я его спрашивала, и он говорит, что Сила его не позовет. Он это все время повторяет.

— Как будто сам себя убедить хочет, да?

Сердце упало в груди Волшебной Лосихи.

— Кровь и навоз! Надеюсь, что нет!

Но в глубине души она знала, как станет жить. Она будет радоваться каждому мгновению, прожитому вместе с ним, навсегда запомнит каждую его улыбку… А если Сила все-таки одержит верх? Что ж, тогда придется узнать, каково лететь вниз по отвесному склону… Лишь бы только Вышний Мудрец дал ей тогда силу выполнить свое намерение!

— Знаешь, — Стучащие Копыта запнулась, подбирая слова, — все начинают беспокоиться. Когда Маленький Танцор видит по ночам Видения и кричит, он будит детей. Шутки-Шутит и Луговая Тетерка очень беспокоятся.

— Просто они живут на новом месте, привыкают к новому образу жизни. Мы все зажаты в этой тесной пещерке, а зима, кажется, никогда не кончится…

— Конечно, мы все друг от друга устали. Но в общем напряжении в значительной степени повинен Маленький Танцор. — Стучащие Копыта поджала ноги. — Два Дыма говорил со мной. Он не глуп, и он чувствует, что беда не за горами. Ты ведь и сама это чувствуешь, дочка. Разве нет?

— А что… что сказал Два Дыма?

Стучащие Копыта слегка подняла голову и покрепче обняла дочь:

— Послушай, что я скажу, да припомни, что я никогда тебя не обижала. Ты ведь с этим согласна? Ты ведь знаешь, что ты — самое дорогое, что…

— Знаю, мама.

— И ты знаешь: если я даю тебе совет, так это потому, что я искренне уверена — это тебе пойдет на пользу. И тебе ничего не надо менять, если ты не хочешь.

Волшебная Лосиха кивнула, чувствуя себя все более несчастной.

— Два Дыма считает, что Маленькому Танцору нужно сходить повидать Белую Телку. Подожди! Выслушай меня до конца! Два Дыма думает, что Белая Телка сможет помочь ему найти свой путь в жизни — путь к Силе. Что если Маленький Танцор так и будет отталкивать ее, его душа разорвется пополам. Придет время, когда ты должна будешь отпустить его. Ты подумаешь об этом?

Она снова кивнула, с трудом сдержав рвавшийся из души вопль.

Кровавый Медведь лежал на спине и дергал мозолистой рукой свою длинную косу. Другой рукой он тыкал в потрепанный бок Волчьей Котомки ивовым прутом. Состроив на лице гримасу, он насмехался над талисманом своего племени. Что же это такое? Его вигвам казался ему тесным, душным и скучным. Всю эту зиму он скучал и злился, нетерпеливо ожидая весну и яркий свет солнца.

Волчья Котомка по-прежнему покоилась на своем треножнике. В вигваме, как и в мыслях Красной Руки, она занимала самое почетное место. Кровавый Медведь досадливо нахмурился. Волчья Котомка изменилась, она и выглядела как-то иначе… поношенной и… да, мальчишка правду сказал — холодной.

С того самого дня, когда он ушел от Белой Телки, он раздумывал о словах юноши и о его привязанности к талисману. Белая Телка знала и чувствовала нечто такое, что ему было никак не понять до конца. Именно поэтому ее пророчество пугало его. В тот миг, когда этот юный глупец из Низкого Племени Бизона подошел к Волчьей Котомке, воздух как будто заискрился. Он сидел почти что между ними и испытал это ощущение — странное покалывание по всей коже, как бывает, когда молния через миг ударит в горный хребет на расстоянии пары бросков дротика от человека.