Первая мировая война. История Великой войны, которая расколола мир и привела Европу к гибели - Джон Киган Страница 83

Сегодня, оглядываясь назад, мы ясно видим, что план Гамильтона был невыполним – как, впрочем, и любой другой, при тех небольших силах, что имелись в его распоряжении. Захватив оконечность полуострова ниже минных полей, он оказался бы под обстрелом турецкой артиллерии. Десантирование на азиатском берегу стало бы таким же неэффективным, а даже успешная высадка в заливе Сувла под Булаиром не нанесла бы урона турецким войскам между самим Булаиром и мысом Геллес, плюс у них оставалась бы возможность получать боеприпасы и подкрепление с другого берега пролива. Успех был возможен лишь при одновременной высадке десанта и захвате Булаира, Геллеса и азиатского берега. Такими силами союзники не располагали и собрать их достаточно быстро тоже не могли – помощь русским нужна была срочно. В любом случае никто и не думал выделять значительные силы для этой операции, планировавшейся без переброски войск с Западного фронта. Таким образом, единственная надежда Гамильтона в этой, по сути своей, диверсионной операции заключалась в том, что турки не смогут должным образом отреагировать на высадку десанта. На внезапность надеяться не приходилось. Морская атака указала туркам на интерес союзников к Галлиполи, и они время даром не теряли – месяц после отхода флота использовали, чтобы выкопать вокруг возможных мест высадки траншеи. Союзники могли удержать столь глубокие, как требовалось, плацдармы, чтобы создать угрозу захвата Галлипольского полуострова, только в том случае, если бы туркам не удалось быстро организовать контратаку.

Солдаты 29-й дивизии и АНЗАК – несмотря на все их различия – надеялись на успех. 29-я дивизия состояла из бойцов регулярной, еще довоенной армии. Это были закаленные «томми», о которых писал в свое время Киплинг, собранные из заморских гарнизонов для переброски во Францию, но затем переведенные в Египет на тот случай, если вдруг понадобятся на Галлиполи. Австралийско-новозеландский армейский корпус, остановившийся в Египте по пути в Европу, формировался из гражданских лиц, но мог служить образцом милитаризации общества для всего мира. На Зеленом континенте каждого мальчика с младших классов школы обучали военному делу, а все годные к воинской службе мужчины были приписаны к территориальным частям. Эта система была со всей серьезностью воспринята в Новой Зеландии – самом, пожалуй, безопасном месте на свете. «В 1914 году каждому новозеландцу внушали: империя рассчитывает, что в час нужды ты посвятишь ей все свои помыслы, труды и ради нее перенесешь все трудности»[409]. И действительно, когда такой час настал: «…опустели университетские аудитории… прекратились спортивные соревнования. Оставаться в стороне было немыслимо. Если в армию записывался товарищ, ты был просто обязан последовать его примеру»[410]. Новая Зеландия, мужское население которой составляли 500 000 человек, смогла поставить под ружье 50 000 обученных солдат в возрасте до 20 лет. Каждый десятый австралиец тоже был в армии. В Новой Зеландии призывались в основном жители сельской местности. Все они были сильны и выносливы, а с винтовкой умели обращаться не хуже, чем с лопатой. Новозеландцы не зря считались лучшими солдатами ХХ века. У австралийцев, в свою очередь, имелись такие необходимые на войне качества, как отвага, напористость и сильное чувство товарищества. Им не было равных в наступлении, что уже знали немцы и совсем скоро предстояло узнать туркам.

25 апреля перед рассветом 200 торговых судов всевозможных размеров, от лайнеров – кораблей, совершающих рейсы из порта отправления в порт назначения по заранее объявленному расписанию, до трамповых пароходов, занимающихся свободной перевозкой случайных, попутных грузов, в сопровождении большей части флота, которому пришлось уйти из пролива 18 марта, выдвинулись к мысу Геллес и «бухте АНЗАК» – именно так вскоре стало называться место высадки австралийцев и новозеландцев. Флагманом и штабом операции был дредноут «Куин Элизабет», хотя его 380-миллиметровым орудиям также предстояло принять участие в артиллерийской подготовке вместе с пушками более старых линкоров. Последние служили и для транспортировки войск. С них и других военных кораблей десантные отряды должны были доставляться на берег на своеобразном буксире – вереницах шлюпок, которые тянули за собой паровые катера под командованием младших офицеров, в том числе двух 13-летних (!) курсантов-первогодков Королевского военно-морского колледжа. На мелководье шлюпки должны были отцепиться от буксира и идти к берегу на веслах. В распоряжении союзников имелось всего одно специализированное десантное судно, угольщик «Ривер Клайд», целью которого был пляж V неподалеку от старой византийской крепости Седд-эль-Бахр. Десантным кораблем угольщик стал так: в его носовой части проре́зали люки, через которые Королевским манстерским стрелкам и солдатам гемпширского полка предстояло по сходням спускаться на понтоны, расположенные между судном и берегом, а затем высаживаться на пляж – под прикрытием пулеметов, установленных на баке за мешками с песком.

Артиллерийская подготовка началась на рассвете, около пяти часов утра, и вскоре ко всем пляжам уже двинулись «буксиры». Что их ждет, солдаты не знали, поскольку у разведки средиземноморских экспедиционных сил не было не только сведений о численности и расположении турецких войск, но даже карт территории, на которой планировалось наступление. Например, считалось, что местность за мысом Геллес, прорезанная многочисленными оврагами, представляет собой «…ровный и пологий склон»[411]. О том, что за «бухтой АНЗАК» находятся высокие гребни, было известно, и место для высадки выбрали южнее – с него открывался путь к центральной вершине, где предполагалось разместить наблюдательные посты для корректировки огня по батареям противника у выхода из пролива.

Шансы на успех были 50 на 50. Реализовалось же следующее. По причинам, удовлетворительного объяснения которым так и не удалось найти – возможно, человеческая ошибка, возможно, принятое в последнюю минуту решение изменить план, – 48 лодок частей АНЗАК коснулись берега больше чем в километре к северу от первоначально выбранного пляжа, под крутыми скалами, за которыми начинались гребни, тремя неровными ступенями нависавшие над бухтой. Севернее и южнее этого места скалы спускались прямо к морю, так что плацдарм, где проводилась высадка, представлял собой крошечный амфитеатр (его размеры производят самое сильное впечатление на всех, кто туда приезжает, а не только на военных историков), над которым с трех сторон громоздились горы. Если бы австралийцам и новозеландцам не удалось достичь вершин гребней раньше противника, все их позиции, включая пляж, оказались бы под обстрелом, что имело бы для дальнейших операций катастрофические последствия.

Солдаты частей АНЗАК понимали, как важно быстрее подняться по склонам, и